- Обработали тебя... - Венн покачал головой и улыбнулся, - по первому разряду.
Гаор не счёл эту фразу нуждающейся в ответе. И угадал. Во всяком случае, удара не последовало. Венн посмотрел на свои часы и присвистнул:
- Однако... время поджимает. Так, Рыжий, одеться сможешь? - и коротким взмахом показал на стоявший в дальнем углу стул.
Повернувшись в указанном направлении, Гаор увидел аккуратно сложенную одежду, на спинке стула висела кожаная шофёрская куртка, а под стулом стояли начищенные ботинки. Его одежда? Ну да, его раздели тогда, перед током. И... да, его спросили.
- Да, мой господин.
- Тогда одевайся и побыстрее.
- Да, мой господин.
Но быстро, конечно, не получалось: пальцы не справлялись ни с пуговицами на рубашке, ни со шнурками у ботинок.
- Завяжи, чтоб не свалились, - нетерпеливо распорядился Венн, - и пошли.
- Да, мой господин.
Гаор кое-как прихватил шнурки, надел поверх незастёгнутой рубашки куртку. Никогда, даже совсем пьяным, он не был так небрежен в одежде, но... а чёрт, сволочь спешит и за промедление точно ввалит, а у него и так живого места не осталось.
- Готов? Пошли.
- Да, мой господин.
Гаор ожидал, что они выйдут в коридор, но Венн подошёл к одной из бархатных занавесей, которые Гаор посчитал оконными. За занавесью оказалась глухая стена, расколовшаяся дверью лифта. Кабина была освещена и достаточно свободна, во всяком случае ему не пришлось стоять вплотную к новому хозяину, временному, но от этого не менее опасному.
Из лифта они вышли прямо в маленький, на десять машин, гараж, где сейчас стояли две: маленький трейлер - такой он водил у Сторрама - и знакомая легковушка. Но... но он не может вести. Ему бы дойти и не упасть, глаза опять болят и руки ни к черту.
Венн открыл заднюю дверцу.
- Залезай и ложись на сиденье. Там одеяло есть. Накройся, и чтоб тебя не видно и не слышно. Понял?
- Да, мой господин, - ответил Гаор, влезая в машину.
Он лёг, накрылся, как и было велено, тёмным, чуть мягче обычного солдатского, и таким же шершавым, одеялом. Он ещё услышал, как завели мотор, но, как тронулись, не ощутил, провалившись в спасительное забытье...
Венн вёл машину в своей обычной манере. Разумеется, никто и никогда не посмел бы его остановить и проверить тёмную массу на заднем сиденье, но и мало ли что. Ехать через город и предусмотреть, кто и где увидит небывалую картину: раб-пассажир при свободном шофёре, - невозможно. Ну что ж, в предварительном итоге... сделано неплохо, даже изящно. Крыша у Рыжего, вроде бы, уцелела, что удивительно, но приятно. Остальное восстановимо, что также... приятно и удивительно. Поразительная живучесть. "Хотя не будем спешить с выводами, - остановил он сам себя, - подождем компетентного мнения".
Ехали долго. Во всяком случае, Гаор несколько раз приходил ненадолго в себя и снова терял сознание, пока не очнулся окончательно. Машина стоит, дверца распахнута, и чужая рука дёргает его за волосы.
- Рыжий! - нетерпеливо позвали его. - Вылезай, быстрее.
- Да, мой господин, - прохрипел он, барахтаясь в ставшем отчего-то очень тесном салоне.
А когда вылез и огляделся... подземный гараж. Опять. И как всегда:
- Иди за мной.
- Да, мой господин.
Очередной лифт, маленький, на четверых, не больше, недолгое движение вверх, лифт открылся прямо в прихожую.
- Вот и приехали, - весело сообщил ему новый хозяин, входя в небольшую жилую комнату. - Побудешь пока здесь. Сейчас раздевайся и иди в душ. Вымоешься, как следует, а то несёт от тебя. Грязное кидай в ящик, всё нужное там есть.
- Да, мой господин, - Гаор побрёл в указанном направлении, толком даже не оглядевшись и не поняв, что такого особого в этой комнате.
Душ был обычный. Но... не рабский. Примерно такой, только гораздо меньше, был в той квартире, которую он снимал на дембеле. И раздеваясь, складывая бельё и рубашку в высокий пустой ящик для грязного, вешая брюки и куртку на вешалку, он вроде бы стал уже вполне нормально соображать. Так, мыло, мочалка... мыло было хорошим, лучше того, что он покупал себе на дембеле. Он вошёл в отгороженную от ванной полупрозрачной занавеской душевую кабинку и включил воду. Ванна здесь тоже была, но ему велели вымыться, а не разрешили принять ванну, такое удовольствие у него вообще только пару раз в жизни и было, в солдатском санатории и еще... был случай. Ладно, чего вспоминать. Было не было, забудь как не было. Мыло душистое, но вроде Венн этот с мальчиками не балуется, хотя... чёрт их знает, а ему не отбиться, руки как не его, да и... теперь-то не ему, нелюди, трепыхаться. И тут же понял, что нет, даже сейчас, всё равно не дастся. Руки-то... свободны, в квартире они одни, и никого ни в чём он не подставит.
Гаор тщательно, невольно наслаждаясь и давно не испытанным им одиночеством, и хорошим мылом, и свободой рук, вымылся и с сожалением выключил воду. Его не торопили, но и наглеть не стоит. И уже вытираясь, он обнаружил вещь, о существовании которой успел давно позабыть: высокое узкое зеркало. И остановился перед ним, удивлённо, как кого-то незнакомого, разглядывая себя. В последний раз он видел себя вот так во весь рост... да здесь же, в Аргате, в Ведомстве Юстиции, когда его привели для объявления приговора и клеймения. И... и вот это он? Он стал таким?
Гаор отвернулся от зеркала, ещё раз вытерся и повесил полотенце, огляделся в поисках чистого, вроде в этом шкафу обычно держат. Он протянул руку, но открыть дверцу не успел.
- Рыжий! - весело прозвучало из-за двери. - Шлёпай как есть. В натуральном виде, - и смех.
Гаора передёрнуло, но ослушаться он не посмел.
В комнате Венн был не один. И войдя, Гаор остановился в дверях, настороженно разглядывая высокого немолодого мужчину в белом халате поверх серого костюма. Врач? Зачем? Сортировка? Предпродажный осмотр? Но он у Венна в аренде, Венн не может его продать. Да, у него всё болит, но... но неужели он стонал в дороге и выдал себя?!
- Пожалуйста, доктор, - весело сказал Венн. - Вот он как есть, только вымылся, а то... амбре было...
- Ну, этим меня не удивишь, - врач раздвинул губы в улыбке, но глаза его оставались серьёзными и очень внимательными. - Иди сюда, раб.
- Да, господин, - прохрипел Гаор, выполняя приказ.
- С чего начнём? - спросил врач, обращаясь к Венну.
- Вам виднее, вы специалист, - вежливо улыбнулся Венн, - но мне нужен полный комплекс.
- Разумеется, - кивнул врач, вынимая из кармана халата и натягивая резиновые перчатки.
И только тут Гаор увидел стоящий на столе черный кожаный... ящик? Чемодан? А, когда-то он то ли слышал, то ли видел, докторский саквояж, да, так они называются.
- Встань сюда, раб.
Гаор молча выполнил приказ. И все последующие. Вставал, садился, ложился на кровать и снова вставал, дышал и задерживал дыхание, открывал рот, давая осмотреть горло, и следил глазами за движением чёрного резинового молоточка. Что-то в действиях врача он понимал, что-то нет. Было больно, очень и не очень. Один раз, когда ему велели лечь грудью и животом на стол, и врач стал осматривать ему задний проход, было очень больно, но ещё больше страшно.
- Прямо удивительно, но и в самом деле мало порван, даже... нет, просто ссадины и надрывы, - говорил тем временем врач, - а ведь вот буквально вчера подвергли экзекуции одного юношу, я анатомировал, так вы не представляете, как его изломали и порвали, прямая кишка порвана в нескольких местах, раздроблена гортань... Сколько, вы говорите, он пробыл у "прессов"?
- Неделю, - весело ответил Венн. - Если абсолютно точно, то шесть суток и ещё восемь периодов.