Такого удара Яржанг Юрденал не ждал и теперь мучительно перебирал в памяти своих живых и мёртвых врагов, пытаясь понять, кто из них мог подготовить и провести такой массированный удар. А что это не случайное стечение обстоятельств, а скоординированная операция, он сразу понял, будучи достаточно опытным в таких тихих войнах.
Уже машинально он взял из нижнего отделения лотка свежий номер "Ветерана". Читал он его только по обязанности и ещё потому, что в Клубе были любители мусолить собственные и чужие мемуары, а ему необходимы темы для разговоров. Машинально перелистывая страницы для предварительного осмотра - читал он всегда подряд, слово за слово, зная, как много информации рассыпано крупицами по тексту, зачастую помимо желания автора, - он вдруг наткнулся на большое белое пятно. Прошлась цензура? И у редактора-полковника не нашлось, чем срочно заткнуть дыру?! Совсем интересно. До сих пор этот писака славился своим нюхом и умением предугадывать, а значит, и предупреждать неприятности.
Над белым, кидающимся в глаза прямоугольником несуществующего текста ровные строчки редакционного комментария. "Редакция извещает читателей, что вынуждена прекратить публикацию столь понравившихся подписчикам статей о боях на Малом Поле старшего сержанта Гаора Юрда, участника боёв, награжденного... - старшему сержанту перечисляют регалии как полководцу, идиоты! - проданного в рабство своим отцом генералом спецвойск Яржангом Юрденалом в уплату долга, совершённого наследником рода Гарвингжайглом Юрденалом, аттестации не имеющим, - даже того, что щенок не служил и служить не будет, не забыли! - редакция приносит извинения читателям."
Яржанг Юрденал раздражённо бросил журнал на стол. Идиоты! Тоже мне, событие мирового масштаба! Да, он тоже читал, написано неплохо, шпильки о глупости командования на месте и вполне надёжно замаскированы, у волчонка резались неплохие зубы, но... но это не повод для таких... экзерсисов. Можно подумать, действительно потеря! Ну, старший сержант, ну награждён, хотя, если честно, волчонок огрёб все, что можно огрести в его звании и при его любви к мордобою вышестоящих. Ещё про Валсскую переправу докладывали. Хватка у волчонка оказалась крепкая, родовая, несколько излишне прямолинеен, импульсивен, но он рассчитывал, что с возрастом волчонок заматереет, станет уже волком, и тогда у него под рукой будет надёжный, по-настоящему надёжный, преданный не по службе, а по крови человек. И что парня понесло в журналистику, оказалось неплохо, завязывались связи там, куда раньше никому из Юрденалов хода не было, и где он мог стать монополистом, и вот... Ему показывали, вернее как бы случайно забыли на столике рядом с его креслом в Офицерском Клубе эту газетёнку, как её, ах да, "Эхо". Разумеется, он прочитал. "Памяти друга". Штафирка есть штафирка, сопли и слёзы, хотя хлёстко и местами даже трогательно. Но... Но, чёрт возьми, почему никто не думает, не желает думать, от каких планов и разработок пришлось отказаться ему, что его двадцатилетние труды ухнули в пустоту?!
Яржанг взял журнал и подошёл к шкафу, где аккуратными рядами стояли подшивки "Ветерана", положил на полку "к прочтению" и, уже отходя, вдруг задержался и стал вглядываться. Что-то изменилось. Что? Журналы стоят как-то по-другому. Он наугад вытащил один номер, другой, нет, дело не в них, в чём? А, вот же! Раньше этот номер был толще. Он достал его и раскрыл наугад. Но журнал сам открылся там, где было аккуратно вынуто несколько страниц. И уже догадываясь, какие именно, Ярожанг Юрденал посмотрел оглавление. Чёрной тушью не зачёркнута, замазана строка. Но если взять на просвет... Он подошёл к столу, включил настольную лампу и прижал лист к абажуру. "На Малом Поле" и имя автора. Старший сержант Гаор Юрд.
Остальные изменившиеся журналы можно не смотреть. Там то же самое. Кто это сделал? Неважно, за порядок в доме отвечает Таур. Ничего не забудет и не упустит, и давно не нуждается в указаниях. Но тогда... Надо проверить.
Яржанг Юрденал убрал журнал на место. Таур старался зря: он и не собирался перечитывать эту писанину, но такая предусмотрительность похвальна. Выходя из кабинета, бросил щёлкнувшему каблуками адъютанту:
- Я в каминном.
Пустые безукоризненно убранные залы, нигде ни пылинки, всё на своих определённых веками местах. Прислуги не видно и не слышно, но любое его желание будет немедленно исполнено, и слуги снова исчезнут, станут невидимыми. Так всегда было заведено у Юрденалов. Каждый на своём месте и в своё время.
В каминном зале величественная тишина домашнего храма. Купол из цветных витражей, на которых запечатлены самые выдающиеся моменты из истории рода, по стенам шкафы с манускриптами, родовыми грамотами, родовыми реликвиями и самыми значимыми трофеями. Урон, нанесённый шкодливой рукой, надежно замаскирован, слава Огню-Вседержателю, в сокровищницах рода достаточно ценностей, чтобы восполнить и большую потерю. У очага для священного родового огня нарочито грубые древние скамьи и такое же, вырубленное из монолита, кресло главы рода, покрытое ковром из звериных шкур.
Яржанг Юрденал подошёл к развёрнутому на фреске во всю стену родовому древу, привычно повёл взглядом вдоль центрального ствола, не замечая ответвлений младших сыновей и любимых бастардов. Вот отец, вот обрубленные безвременной смертью ветви братьев, искусно вписанные в листву лица братьев-бастардов. Отец постарался: десять сыновей. Это редкость. В старых семьях, к сожалению, всё чаще рождаются девочки, а мальчики слабы и болезненны. Он знает, по меньшей мере, четыре равных Юрденалам по знатности семьи, где вместо законных наследников растят бастардов, опасаясь, что законные просто не доживут до совершеннолетия. Конечно, это засорение крови, но даже Ведомство Крови всё чаще прощает, вернее, не замечает подобные вольности, лишь бы Наследник не был слишком светлоглазым, а лишние волосы всегда сбрить можно. Юрденалы никогда на это не шли. И не пойдут. Хотя... у него были такие мысли. Волчонок и щенок. Яшен говорил ему, что в волчонке хорошая кровь, вовремя забрали от матери, не дали испортить. А щенок... проблема за проблемой, хотя со здоровьем у Гарвингжайгла всё оказалось в порядке, а характер и ум... при хорошем наставнике исправимо. Сделали же из полукровки...
Яржанг вдруг обнаружил, что он тщательно рассматривает пустое место, вернее сочную тёмно-зеленую листву рядом с портретом сына, но... да, та же история, что и с фотографией. Здесь был портрет волчонка. Таур и это предусмотрел. Рабу не место в родовом древе. Всё правильно.
Яржанг резко отвернулся от величественной картины и подошёл к очагу. Если он сядет в кресло, появится слуга, разожжёт огонь и исчезнет, оставив главу рода размышлять о судьбах рода. О величии его прошлого и возвышении в будущем. Чёрт, неужели он всё-таки ошибся. И тогда в выборе, и сейчас... А ошибаться ему нельзя, слишком много желающих воспользоваться ошибкой Юрденала. Ту ошибку не исправишь. Эту... тоже, решение необратимо, закон не имеет обратной силы, а приказы не отменяются. Подчинение и несгибаемость - заветы предков, огнём и мечом покоривших материк, поставивших на колени племена дикарей, отсортировавших эту волосатую массу и отделивших вредных от полезных. Вредных вырезали, а полезных обратили в рабство. И пятьсот лет неустанно строили величественную пирамиду... Так в чём же его ошибка? У него не было, не могло быть другого решения, ни тогда, ни сейчас.
Яржанг Юрденал стоял, держась за спинку каменного кресла, будто не решался или что-то не пускало сесть в него. Стоявший за портьерой слуга терпеливо ждал следующего движения. "Скорей бы уже решалась старая сволочь, правда, молодая не лучше. Весь в папеньку, только ещё и дурак. Нет, старик помрёт, придётся увольняться, с молодым пусть другие возятся. Хуже нет, когда над тобой дурак, его глупость тебе же боком. Ну, давай, старый пердун, либо туда, либо сюда", - привычно думал слуга.