Гаор стронул машину и, удерживая руль одной рукой, другой нахлобучил шапку, и натянул поверх неё капюшон. Козырек опустил пониже, чтобы защитить от снега глаза.
- Можешь закрыть шею, - сказал Сторрам.
- Спасибо, хозяин, - пробормотал Гаор, подтягивая молнию на куртке, и напряжённо вглядываясь в дорогу.
Прожектора вокруг, фары на полную мощность включил, а вперёд на три шага видно, а дальше снег сплошняком. Хреново.
- Направо, - командовал Сторрам, - прямо, левый поворот и вверх.
Гаор въехал на пандус.
- Отсюда начинай.
Гаор опустил скребок и щётку. Ход сразу стал тяжелее.
- Вперёд.
Гаор заметил, что снег из чисто белого стал почему-то пёстро искрящимся, и не сразу сообразил, что это он въехал под главную вывеску и это цветная радуга на вышке так подсвечивает снег.
По пандусу он спустился на фасадный двор, большой, круглый и с клумбой посередине.
- Чистишь двор и подъездные пандусы, - сказал Сторрам, спрыгнул на ходу и исчез в метели.
- Да, хозяин, - крикнул ему вслед Гаор, разворачивая машину.
Спираль от центра к краям и обратно, выехал на въездной пандус, прошёлся по нему, ещё раз, теперь второй, выездной, так же дважды, снова двор, и опять пандусы.
Постепенно снег стал редеть, прекратился ветер, и вот уже только отдельные снежинки кружатся в воздухе. Фигуры в куртках поверх оранжевых комбинезонов лопатами трамбуют и ровняют получившиеся бортики. И... и светло! Надо же, который же период? На смену он вчера шёл в темноте, значит... А это... покупатели? И по расчищенным им пандусам к дверям подъезжают шикарные лимузины.
На боковом въезде показался Гархем в пальто, с непокрытой головой, и поманил его. Гаор послушно развернул трактор, на ходу одной рукой приводя себя в положенный вид. Скинул капюшон, опустил молнию на куртке, открывая шею, и снял шапку. Остановив трактор, вышел и встал перед Гархемом, держа шапку в опущенной вдоль тела левой руке.
Гархем оглядел его и кивнул. Гаор перевёл дыхание: на этом, кажется, пронесло.
- Отведёшь трактор в гараж, - спокойным даже скучающим голосом сказал Гархем, - сдашь его механику и можешь идти отдыхать. После обеда выйдешь на склад.
- Да, господин управляющий, - ответил Гаор.
- Выполняй, - Гархем небрежным взмахом даже не руки, а пальца отпустил его.
- Да, господин управляющий, - повторил Гаор и пошёл к трактору.
Теперь надо не заблудиться и найти гараж. Вроде сюда он с этого пандуса съезжал.
Гаор ещё очень давно обнаружил, что когда ищешь обратную дорогу, то не думай, а просто зеркально повторяй маршрут, полагаясь даже не столько на зрение, как на память в руках. Понял он это, ещё мальчишкой, когда отцовские шофёры то ли от нечего делать, то ли ещё по какой причине учили его водить машину. Тогда он освоил и легковушку, и грузовик, стоял в гараже маленький, но, как ему объяснили, совсем как большегрузный, и с виду маленькую, но тяжёлую из-за брони, а потому с большой инерцией и всё же вёрткую генеральскую "коробочку" для полевых разъездов. А в училище... БМП, БТР, различные варианты рендов - десантных машин, мотоциклы, тягачи, и даже танк им дали опробовать. Фронт довёл всё это до необходимого совершенства.
За этими мыслями он добрался до гаража и, аккуратно въехав в раскрытые наполовину ворота, поставил трактор на прежнее место.
- Ага, наконец-то, - вынырнул из-за стоявшего рядом крытого грузовика-трейлера с радужной эмблемой Сторрама на борту парень, вытирающий тряпкой руки и вряд ли старше него, с гладко выбритыми головой и лицом.
Механик - понял Гаор и вылез из кабины. Парень без клейма и ошейника, бритый, значит, свободный, и ему господин.
- Ну и как тебе машина, волосатик? - спросил парень, подмигивая подошедшим к ним двоим, судя по курткам, шофёрам.
- Рулевой люфт на семь влево, господин механик, - ответил Гаор, озабоченный одним: не допустить какой промашки и не схлопотать по морде, помня того избившего его хозяйского шофёра.
Один из шофёров, который постарше, негромко рассмеялся, а второй с интересом оглядел Гаора. Механик покраснел.
- Ладно, принял я машину, ступай, - буркнул он.
- Да, господин механик, - ответил Гаор, обрадованный таким поворотом событий, и сразу пошёл к выходу.
- А классно умыли тебя, - сказали у него за спиной.
- Ты смотри, как разбирается, - сказал ещё кто-то.
Гаор не обернулся: ему приказали идти отдыхать.
На дворе было очень светло и тихо, как всегда после снегопада, и он шёл к рабскому корпусу быстро, но не бегом, наслаждаясь белизной и светом. Надзиратель у входа, видимо, знал о приказе Гархема, потому что, ни о чём не спросив, быстро и небрежно обыскал и впустил. Было непривычно спускаться вниз и идти мимо надзирательской одному, но усталость всё сильнее настигала его, снова болели спина и ягодицы, вот дьявол, никак не заживает. Нижний надзиратель так же молча впустил его в необычно тихий и пустой коридор.
На ходу расстёгивая куртку, Гаор побрел в спальню. Здесь тоже было пусто и тихо, пол, видно, только что вымыли, и он влажно блестел. Дневаливший сегодня пухлогубый парень с дальнего от Гаора конца спальни удивлённо уставился на него.
- Ты чо, паря?
- Сказали отдыхать до обеда, - ответил Гаор, раздеваясь.
Куртка оказалась и впрямь непромокаемой и от снега только штанины у комбеза намокли, брюки тоже нормально, а вот рубашку и нижнее бельё хоть выкручивай. Гаор сгрёб мокрое бельё и пошлёпал в умывалку, чтоб хоть немного на трубе подсушить. Труба оказалась густо завешенной бельём, рубашками и портянками: видно, многие переоделись в сменку, а пропотевшее оставили сушить. Подштанники Гаор быстро пристроил, а вот рубашка никак не влезала, чьё-то надо подвинуть, а это тебе не в Алзонской землянке, где хоть и тесно, а все друг друга знают и сушатся у печки в очередь. Ему уже почти удалось найти место, когда в умывалку влетел дневальный.
- Рыжий, лопать иди!
- Ну?! - обрадовался Гаор.
Что завтрак он пропустил, Гаор знал и никак не рассчитывал на дополнительный паёк. С едой ведь кто не успел, тот и опоздал, а дружка, чтоб приберёг ему пайку, у него нет.
- Вот те и баранки гну, бубликом завиваю, - ответил дневальный, - мотай по-быстрому.
Гаор ещё раз оглядел трубу.
- Мотай, - повторил дневальный, - не серди Маманю, она уж налила тебе. Иди, повешу твоё шмотьё .
Гаор отдал ему свою нижнюю рубашку и побежал в спальню, торопливо, прямо на голое тело натянул верхнюю рубашку и брюки и побежал в столовую.
- Ага, пришёл, - встретила его Маманя, - да куда ты за общий стол лезешь, только отмыли его, сюда садись.
До сих пор, бывая в столовой только со всеми, Гаор толком и не огляделся в ней ни разу. Приходя, сразу шёл к своему месту за мужским столом, а там уж не зевай по сторонам - паёк целее будет. Хоть здесь и не таскали у других из мисок, а за хлебом всё равно пригляд нужен. Он и не знал, что за женским столом почти у самой плиты стоит маленький - десяток еле поместится - стол. А на нём миска каши, два ломтя хлеба и кружка. Миска и кружка парили, значит и каша, и питьё горячие. А он сразу и вспотел, и промёрз.
Гаор сел к столу и набросился на еду. О том, что нужно поблагодарить, кормить-то его не вовремя не обязаны, он вспомнил, уже набив рот, и благодарность вышла очень невнятной. Маманя рассмеялась.
- Ешь давай, потом всё скажешь. Тебе дальше как велели?
Гаор проглотил, что было во рту, и ответил.
- После обеда на складе.
- Ну и ладно, - кивнула Маманя.
Она отошла к плите, а напротив Гаора вдруг села девчонка, похоже, одна из тех, что его дразнили в выходной, и стала смотреть, как он ест. Гаор никогда не любил, чтобы ему в рот заглядывали. Ест, что дали, чужого не взял - чего пялиться?! Он сердито посмотрел на неё и уткнулся в миску. Навалили ему щедро, первый, самый жгучий голод он заткнул, и теперь ел уже не спеша, наслаждаясь теплом, разливавшимся по телу от каждой ложки. А тут малолетка припёрлась и всё удовольствие портит! Девчонка вздохнула. И ещё раз. Гаор упрямо был занят только кашей.