- А теперь вы пошли, - скомандовала Маанька. - Штаны все надели? А то я вас знаю!
Вслед за остальными Гаор вылез из кладовки, как все, не глядя на Мааньку и не рассматривая случайных соседей.
Коридор был уже пуст, Гаор остановился, отряхнул, штаны и рубашку и пошёл в свою спальню. Как и положено, проходя мимо женской спальни, он отвернулся. Правила игры были понятны: если что и было, то никого это не касается.
Спальня уже укладывалась спать. Гаор разделся, взял мыло, мочалку и полотенце и пошёл в душ. Смыть пот и налипшую на волосы пыль, которую он, разумеется, не видел, а ощущал. В душе отмывалось шестеро мужчин и парней. Видно, там же были - весело подумал Гаор, занимая свободный рожок и пуская воду.
Но как же ему узнать её? Всё-таки, конфетами там угостить, или ещё как... отблагодарить. Всякое у него было, а такого... нет, даже в солдатских "домах свиданий" были куда опытнее и искуснее, и... и здесь было лучше. Может, как раз потому, что ей ничего было не надо от него, ни угощения, ни денег, ни... брачного контракта как Ясельге и другим таким же девчонкам, с которыми он гулял на дембеле. Все они чего-то из него выжимали, обещая и ставя условия. А она... ей был нужен он, сам по себе, какой есть. "Баба, просто баба..." А он ей кто? "Позову, когда соскучусь". Всегда мужчина выбирает, берёт себе женщину. А здесь... Как сказали ему тогда в камере? "С девкой гуляй как хочешь, а с бабой как она позволит" Значит, она рожала, раз баба. А дети её где? И сам себе ответил: продали. Здесь детей нет, не видел и не слышал даже, чтоб говорили. "Мы все браты". Нет, это надо обдумать.
Он вымылся, вытерся, прошёл мимо уже спящих или засыпающих людей к своей койке, убрал мыло и мочалку в тумбочку, залез наверх, развесил полотенце и спокойно вытянулся под одеялом.
Надзиратель прокричал отбой, закрыл дверную решётку и выключил свет. Спальня наполнилась густым храпом и сопением. Гаор приготовил было папку, но почувствовал себя слишком... не усталым, а опустошённым для работы. Нет, завтра. Так и не достав ни одного листа, он завязал тесёмки.
- Рыжий, - вдруг позвал его Волох.
- А? - вздрогнул Гаор, - тебе чего?
- Ты в другой раз так об доски не бейся, я думал, обрушишь всё на хрен.
Снизу сонно хохотнул Полоша.
Что приближается Новый год, Гаор понял по тому, что работы стало намного больше, а коробки наряднее. Ну да, началось всё в ноябре, больше месяца прошло, так что, похоже, декабрь уже в середине. Ну, ему, положим, даты и месяцы по хрену. Выходной, сигаретная выдача - это даты, а так живём от еды до еды, от вечера до вечера. Но и на фронте дальше не загадывают. И всё же... Пару раз выпадал снег, и Гаора снимали со склада чистить дворы и пандусы на тракторе. И он видел, как на фасадном дворе устанавливали огромную, не меньше, чем в три этажа ёлку, а потом со стремянок и раздвижных лестниц обвешивали её игрушками, лампочками и гирляндами. И на складе появились лёгкие нарядные коробки с ёлочными гирляндами и всякими праздничными прибамбасами. Укладывая их на вывозные тележки, он старательно отгонял мысли о празднике. Ему теперь... Сколько можно как пацану ждать, что Новый год что-то изменит.
- А на праздник, Рыжий, и мы погуляем.
- Это как, Плешак?
- А просто. Он длинный, праздник этот. Цельный день нам дадут. Самый первый день не работаем, совсем.
- Здорово! - обрадовался Гаор, сообразив, что речь идёт о первом января.- А тридцать первого, ну накануне?
- До обеда как обычно будет, гонка пойдёт... - Плешак даже головой покрутил, - не в продых. А с обеда, зальные, значитца, всё моют там, чистят, мы весь товар туды завезём, разложим, вольных уже никого, так чтоб побыстрее, и нас в зал могут дёрнуть, и шабашим. Да не по сигналу, а как закончим, и надзиратели отпустят. Запускают без построения. Ты влево её подай, на хрена она, толстозадая, сюды торчит. Ну вот, выдача большая. И всё, паря, гуляем, как хотим! Отбоя не дают, надзиратели сами у себя гуляют, дверь закроют, и тут им хоть огнём всё гори, хоть оборись и всю ночь, - Плешак подмигнул, - по кладовкам бегай. А назавтра, значитца, они нас на двор на весь день выпустят. Входи, выходи как хошь. Ну конечно, соблюдать себя надоть, всяко тут быват. Им-то тоже не в радость в праздник дежурить, ну и быват, привязываются.
Плешак вздохнул, и Гаор понимающе кивнул. Что такое работать, когда все гуляют, он хорошо представлял. Бывало у него ещё в училище. Все в увольнительной, а он дневалит. Если б ему тогда кто под руку попался... Но всё равно, здорово!
- А потом?
- Вечером пересчитают нас, и уже отбой по-обычному.
Ну да - сообразил Гаор - второго уже магазин в обычном режиме, значит, и им так же. И всё равно, целый день - это здорово. Гниды той, сволочи спецуры, он что-то давно не видел, и втихаря надеялся, что того уволили. А то если тот будет как раз первого дежурить во дворе, то ему тогда носа из спальни не высунуть. Подумал и забыл тут же, не стал самому себе душу травить.
А на следующий день Гаора с утра забрали со склада. Только они с Плешаком зашли и стали быстренько проверять и тасовать контейнеры у двери, которые с вечера приготовили, как надзиратель распахнул дверь и гаркнул.
- Рыжий!
- Да, господин надзиратель, - подбежал Гаор к двери.
- Мотай в гараж быстро!
Опять что ли снегопад? Вроде на смену шли, небо чистое было. Но, разумеется, ни спорить, ни спрашивать он не стал, а ответил положенным.
- Да, господин надзиратель.
Гаор вышел со склада и побежал в гараж, гадая на бегу, разрешат ли ему сбегать переодеться для уличной работы, а то он без куртки, в комбезе поверх белья, или нет? Если нет, то хреново. Один раз так уже было. Хорошо, он быстро закончил чёртовы пандусы, и его отпустили до обеда отдыхать. Он тогда влетел в спальню и сразу побежал в душ и стоял под почти кипятком, пока не согрелся, а вечером ему опять вместо чая налили какого-то травяного отвара. И всё обошлось. А сегодня...
Сегодня в гараже был сам Сторрам. Стоял и рассматривал маленькую блестящую свежим лаком машину-коробочку. Похоже, военная, но перекрашенная - подумал, подбегая, Гаор. Бледный механик стоял рядом, растерянно вертя в руках замасленную тряпку. После того самого первого раза больше он к Гаору не привязывался, принимал у него трактор без разговоров, люфт, правда, так и не исправил, но Гаор уже к этому приспособился и не напоминал.
Подбежав, Гаор привычно остановился в шаге, сдвинув каблуки и вытянувшись. Сторрам повернулся к нему.
- Проверь и подготовь, - кивком показал на машину, - через полчаса выезжаем, - и механику, - обеспечьте инструменты.
- Да, хозяин.
- Слушаюсь.
Два ответа прозвучали одновременно в спину уходящего Сторрама, и механик несколько оторопело уставился на Гаора. Гаор, на всякий случай, потупился.
- Это ты так разбираешься? - наконец выговорил механик. - Ну... - он не договорил.
Решив, что на это можно не отвечать, а приказ он получил от хозяина, механик может, как угодно высказываться, но если машина не будет вовремя готова, то задницу вспорют ему, а не механику, Гаор отвернулся от него и подошёл к машине. Уверенно открыл мотор. И чуть не засмеялся вслух. Точно! Она родимая. Полукровка армейская - легковушка с усиленным мотором, усиленными осями и прочими прибамбасами, в которых не бывавший на фронте хрен разберётся. Потому что такие машины приходили с завода совсем другими и доводились до ума уже фронтовыми механиками и умельцами из подручных и подходящих материалов. От заводского варианта оставляли зачастую только кузов, и то его укрепляли, усиливали и улучшали. Часто получались уродцы, их разбирали, списывая как попавшие под прямое попадание, и использовали для других. Над этой, похоже, поработали настоящие мастера.
- Марш за инструментом! - выдернул его из-под капота голос механика.
Гаор посмотрел на его сразу испуганное и злое лицо и кивнул.
- Да, господин механик, - но с места не стронулся, ожидая указаний, куда идти и что он может взять.