Земля всё больше напоминала городские развалины после бомбёжки и хорошей артподготовки, он спотыкался о какие-то твёрдые и даже острые обломки и осколки, и самое неприятное, что все они горячие. Вполне ощутимо припекало ступни и вообще… И только сознание, что, скатившись на дно Коцита, самостоятельно он обратно не выберется, останавливало его от попытки свернуть туда, чтобы охладить раскалившиеся, а может, и обожжённое тело.
Сколько он так метался между Огненной чертой и Коцитом, опасаясь слишком приближаться к Тартару, там было слишком горячо ногам, и останавливаемый воздушной стеной на подходах к Лимбу? Наверное, долго, но… но он всё-таки нашёл их! Рыже-золотистый с дрожащим над ним горячим воздухом Флеготон, чёрный густой, кажущийся стоячим Ахерон, и, наконец, тёмно-красный, багровый Стикс. Кровь в Стиксе была горячей, но не обжигала, так что это он вытерпит, но самое неприятное, что Стикс протекал от Черты к Коциту, и придётся плыть против течения, а он уже здорово устал, бегая по горячей земле, и очень хотелось пить. По берегу Стикса он подошёл к границе Коцита, осторожно, стараясь не оступиться, накрошил подобранным тут же обломком от чего-то деревянного, но спёкшегося и затвердевшего как железо, немного чёрного льда и натёрся ледяной крошкой, чтобы хоть так охладить тело, вернулся к Огненной черте, насколько она подпустила его, с мгновение, не больше, помедлил на берегу и прыгнул в казавшуюся почти чёрной кровавую реку.
Прыгнул по-солдатски, стоя, и тут же ухнул с головой, оттолкнулся от скользкого, как развороченное человеческое тело, дна, всплыл, плотно сжав губы, чтобы даже случайно не хлебнуть, и его властно поволокло назад, к Коциту. Ну, Валсу ты переплывал, а она и шире, и ты в полном вооружении, и с берега по тебе стреляли, так что, давай вперёд, по-другому тебе за Черту не выбраться, плыви теперь… до упора. Либо выплывешь, либо отнесёт тебя в Коцит, и тогда всё напрасно и всё зря…
Мокошиха и Нянька пристально смотрели на заметавшийся в плошке огонёк, будто не замечая тяжело задышавшего, судорожно дёргающегося тела.
— Пошёл? — недоверчиво спросила Нянька.
— Пошёл, — кивнула Мокошиха. И строго добавила: — Пока сам не выйдет, и мы не поможем.
— Знаю, — кивнула Нянька. — Как бы не упал, привязать его, что ли?
— Зачем? Сильно биться начнёт, и так удержим. Ну, кровь не вода, а плыть можно.
— Лишь бы не нахлебался, — озабоченно сказала Нянька, с мягкой, но властной силой придерживая молотящие воздух кулаки.
Плыть было тяжело, он не мог ни на мгновение остановиться передохнуть: сразу сносило назад. И он упрямо, то и дело окуная лицо в густую горячую жидкость, потому что Огненная черта уже была совсем близко, плыл вперёд. И даже не увидев, почувствовав, что вот он — заветный рубеж, набрал полную грудь горячего дымного воздуха, нырнул и, как когда-то на Валсе под горящей нефтью, поплыл в глубине Стикса, упрямо пробиваясь против течения и стараясь не думать о том, что русло может оказаться слишком узким для него.
Трещал и метался в плошке огонёк, дёргались на стенах чёрные причудливо изломанные тени трёх сцепившихся в схватке тел. Судороги, выгибавшие, сотрясавшие его тело, были настолько сильны, что Нянька с Мокошихой вдвоём еле удерживали, не давая упасть или разбиться о стену. Лицо налилось кровью, стало багровым, вздёрнулась, собралась к носу верхняя губа, обнажив белые острые зубы, дыхание стало громким и хриплым, стон прорывался воем…
… нет, он не сдастся, нет, он выдержит, надо выдержать, кровь горячая, как кипяток, значит, он как раз под Огнём, нет, ну же, давай, слабак, мозгляк, сумел вляпаться, сумей и выбраться, ну же, не сдавайся, нет, нет, не-ет…
— Ну, давай, парень, — еле слышно приговаривала Мокошиха. — Держись, держи человека в себе.
— Ещё и это, — вздохнула Нянька.
— Раньше… бывало… с ним?
Мокошиха говорила медленно, разделяя слова, потому что все силы уходили сейчас на то, чтобы удержать его.
— Чтоб… перекидывался… не… видела, — так же раздельно ответила Нянька.
— Эк в нём злая кровь бушует, — Мокошиха ловко перехватила его запястья, сжала их, прижимая к дрожащей частым дыханием груди. — Да ещё в крови плывёт.