Самое страшное случается за доли секунд. Только в красивых сказках бой добра и зла длится минутами или даже часами. Все успевают друг с другом проститься и найти покой.
В реальности это всё заканчивается за секунды и покоя не найдёт ни живой, ни мёртвый.
Кто-то не успел, кто-то не заметил, взмах рукой, движенье пальца, последний вдох, последний выдох, и через мгновение ты смотришь на тела, уже бездыханные, уже пустые, скрюченные и свободные от своих душ. Не всем суждено умереть в покое, не все могут уйти умиротворённо…
Так Фемия смотрела на два тела, что сейчас перед ней растянулись на воде.
Одно было практически нанизано на кол; тот прошёл через грудь человека, который с недавних пор стал её отцом. Слишком молодой, она до сих пор не могла смириться с этой мыслью, хотя мозг уже принял этот факт. Он упёрся на копьё, расслабленный, пока само оно не распалось в чёрный песок, освобождая его от оков. Тело беззвучно завалилось на бок.
Второе… медленно задвигалось, поднимаясь с пола, словно не до конца убитое. До сих пор в этой чёрной дымке с капающей кровью, которая растворялась в воде, падая на неё.
— Это было неплохо… — хрипел ещё живой Бог. Словно на зло всему миру он двигался, не желая сдаваться в руки смерти. — Сука… ублюдок… но это было неплохо… я уже и не помню об этих кристаллах, а он с ними…
Его тихая речь была похожа на бормотания сумасшедшего. Он, покачиваясь, пошёл к сумке. Фемия же, подхватив её, наоборот отпрыгнула в сторону, схватив свободной рукой Фиалку, и оттащив назад.
— И куда ты пойдёшь, девушка? Куда тебе деться отсюда? Это мой мир; даже без силы, что впитал тот кристалл, это мой мир. Без моего желания ты его не покинешь. Можешь бежать сколько угодно…
Он хрипел, он спотыкался, словно зомби, тянул к ней руку и тихо хрипло смеялся.
— Вам просто некуда бежать. Это как бегать в вольере с тигром по кругу.
Взявшись за руки, они медленно отступали от него, словно перепуганные дети от монстра, что вылез из-под их кровати.
— Фиалка, обними меня, — сказала тихо Фемия, зажав покрепче в одной руке сумку со сжатым в кулак амулетом, что дал ей отец, а в другой руке ладонь суженного. Теперь единственным шансом было просто уйти отсюда. Потом она вспомнит о теле отца и друга из университета, что осталось здесь, но сейчас было не до этого.
Закрыла глаза, представила поместье, где она в последний раз видела свою мать. Представила так отчётливо, словно это было только вчера. После чего почувствовала…
Как её отбросило назад.
Руку Фиалки вырвало из её ладони, и Фемия, мягко ударившись затылком об пол, словно об подушку, кубарем покатилась назад, несколько раз сделав сальто через голову. Упала, растянувшись на полу.
Быстро встала несмотря на то, что только что сделала несколько кульбитов по земле, но так ничего и не успела сделать. Едва она поднялась на ноги, как Бог Скверны оказался рядом. Его движения, путь раненого, были так быстры, что даже среагировать было на них тяжело. Едва Фемия успела вдохнуть, как он одной рукой схватил её за шею и приподнял над землёй.
— Маленькая потаскуха! Ах ты маленькая потаскуха, откуда это у тебя?! Откуда у тебя этот амулет!
Бог Скверны, словно заведённый, повторял это, словно у него окончательно от переизбытка эмоций поехала крыша. Перед её лицом он тряс амулетом из изумрудного кристалла на цепочке.
— Откуда он у тебя?! Как ты его достала, мразь!?
Фемия не могла дышать, его цепкие пальцы сдавливали её горло железной хваткой, и, скорее всего, он сам даже не понимал, что ответить она ему не в состоянии. Фемия била его по руке, пыталась разжать пальцы и пинала ногами, но тот был словно из стали. Ей просто не хватало сил, а сознание медленно уплывало.
И через эту дымку она видела глаза. Голубые, бездонные, полные боли глаза, которые проступали даже через чёрный дым, что подобно вязкому веществу обволакивал тело Бога Скверны.
— Откуда оно у тебя!? — кричал он, тряся её одной рукой, а в другой тряся этим амулетом. — Я не буду…
Что он конкретно не будет, Бог Скверны так и не договорил.
Выстрел, подобный громовому раскату разнёсся по мёртвому миру.
Бога Скверны отбросило в сторону, и его рука наконец разжалась. Фемия упала на землю, хватаясь руками за горло и тяжело дыша. В голове всё плыло, в сознании был туман, вызванный недостатком кислорода. Все её движения были пропущены словно через призму сна.