Другая картина — другой человек стоит один, в редком лесу среди могил, о которых говорят надгробия из камня или досок. Он стоит над единственной, совсем ещё свежей и маленькой могилой, один, словно забытый всем миром…
И вновь картина сменилась — опять человек, довольно молодой, может даже ребёнок, бредущий среди разрушенных домов, обхвативший себя руками и тощий до ужаса. Идёт снег. Усталыми и грустными глазами он оглядывается, словно выискивает что-то.
Опять сменяется картинка — опять молодой человек. Он лежит в отделанной камнем комнате на полу и плачет. Плачет, сжавшись в комок. Его голова мокрая, словно его только что куда-то окунули. Вокруг никого нет, хотя отчётливо слышен шум толпы, словно за дверьми начинается рынок.
Новая картинка и новый отрывок истории — опять маленький человек, который бежит сломя голову по городу. За ним гонятся люди, но человек быстрее, он юркает в дырку в заборе и наконец скрывается от преследования. Пытается отдышаться, что даётся ему с трудом. По всему телу виднеются синяки от побоев.
Это всё маленькие кусочки воспоминаний людей, что умудряется выцепить Юми, проникая в сознание женщины. Видимо ей не удалось удержать площадь воздействия и все присутствующие так или иначе попали под него. Хотя сказать, чьё воспоминание кому принадлежит тяжело: там всё носит характер образов, когда даже лица смазаны.
Она бы может и попыталась разобраться в них, попыталась нырнуть в каждое воспоминание и выяснить, что кому принадлежит, однако здесь она не за этим. Ей надо узнать, с кем знакомилась женщина этих детей и кому давала клятву.
Она выхватила воспоминание с человеком, который сидел у кровати. Буквально вырвала его из круговорота и нырнула в туда с головой.
Очертания стали принимать форму. В человеке уже можно было различить женщину, хотя кто именно эта женщина, сказать было невозможно. В кровати, перед которой она сидела, лежало двое детей. Кажется… она им что-то рассказывала.
Юми сама себе кивнула, подтверждая то, что попала в нужное сознание. Теперь надо было найти воспоминание, что даст ей требуемый ответ. На мгновение всё смазалось перед ней, словно комната с женщиной и детьми на большой скорости промчалась мимо. При этом двигаясь по-настоящему куда медленнее.
Раз картинка, два картинка, три картинка… Юми словно проматывала перед собой альбом с воспоминаниями, которые хранились в сознании женщины. Здесь были как самые старые, ещё из детства, так и совсем свежие. И большинство из них были связанны с детьми. Плохо конечно, если эту женщину убьют, но её судьба не должна волновать Юми. И она действительно её не сильно волновала.
Юми пролистала воспоминания до нынешнего дня, подумала немного и вернула их в тот момент, когда женщину ещё не схватили. Листала, листала, листала… Остановилась. И нырнула в воспоминание, привлёкшее её внимание.
Оказавшись в небольшой таверне, Юми быстро огляделась, однако всё было до жути смазанным, оттого понять точно, что это за место, не представлялось возможным. Это происходило из-за того, что сама женщина не сильно акцентировала на этом внимание. Спроси её, и она бы сама толком не смогла бы описать эту таверну.
Но она точно должна была знать, куда пришла, поэтому было важно дождаться, пока она выйдет наружу, и увидеть место.
И здесь был тот, кто интересовал Мэйна.
Трактирщик… Женщина между делом подошла к стойке, что-то заказала, выпила и вышла, попутно оставив под стаканом бумажку. Сразу было видно, что ей не место здесь, и записка развеяла все подозрения. С уходом женщины вся таверна начала плыть, размываться, становиться одним сплошным пятном.
Юми поспешила за женщиной, что вышла на улицу, и попала в светлую деревушку с каменной дорогой, где аккуратными рядками вдоль дороги выстроились домики. Она даже ахнула от восхищения, настолько красиво и ухожено выглядело это место.
Окинув округ взглядом и запомнив, из какой таверны они вышли, Юми быстро начала мотать воспоминания назад, ища те, где фигурировал этот трактирщик, пока не нашла самое первое и позднее.
Одного взгляда было достаточно, чтоб понять — она нашла то, что нужно. В этом воспоминании женщина плакала и украдкой вытирала слёзы рукавом, пожимая руку трактирщику. Тот с довольным лицом и до ужаса хитрыми глазами, что-то говорил ей, что-то показывал руками, но даже без звука Юми могла понять, что он просто пытается успокоить женщину и убедить, что всё будет в порядке.