Это даже было неплохо, так как их постоянно с другой стороны видели люди и, как следствие, привыкали к ним.
Плюс? Плюс.
Эта деревушка расположилась прямо между деревьев. Часть из деревьев срубили, часть оставили, и теперь это было довольно уютное поселение между стволов, создающее ощущение сказочности. Аккуратные избушки и домики из досок между домов и дорога, которая шла между ними. Часть из них уже была огорожена невысокими заборчиками из веток. Лесной городок, не иначе.
Здесь они уже успели даже что-то типа мастерских сделать — такие большие открытые сараи, где стучали по металлу молотки или слышались звуки пилы.
Здесь я, кстати говоря, видел не только нечисть, но и обычных людей. Немного, совсем немного, но они были. Предположу, что это беженцы, которые остались без всего. И теперь они были готовы перебороть предрассудки и вести дела с чудовищами, лишь бы не помереть с голода. Так, например, я видел двух женщин, что работали в довольно крупном доме, где виднелись и арахны. Предположу, что они помогали арахнам с тканями, которые те плели.
Повсюду бегали дети, начиная с арахн и маленьких мавок (я увидел и тех, что купил тогда у города), заканчивая орчатами и маленькими кикиморами. Работали во дворах женщины, развешивали бельё, стирали, подметали двор, носили вёдра. Куда-то топало мужское население, что-то строило, тащило. Здесь было заметно чище, чем в тех деревнях, где я был. Дорога была конкретно утоптана. Шаг влево, шаг вправо — уже трава.
И все, кто нас видел, бросали дела и кланялись. Те несколько человек, что были здесь, видимо не совсем понимая поведение других, тоже на всякий случай оставили свои дела и поклонились нам.
Даже дети и те обратили на нас внимание. Только вместо поклонов они окружили нас толпой и весело галдели. Одна особо упрямая личность в виде маленькой девочки арахны даже набралась смелости и подошла ко мне.
Блин, даже несмотря на паучье тело она пиздецки милая! Вот реально, миленький ребёнок. Я даже хочу потискать её!
— Чего тебе, чудо? — остановился я и нагнулся к ней, улыбнувшись.
— С-с-с-с… Я-с… — потупила взгляд, покраснела, начала теребить свои чёрные волосы. — Доброе утро…
— И тебе доброе утро, — ответил я и похлопал её по голове.
Ну всё, девочка расцвела — заулыбалась, заискрилась, прямо счастливыми глазами в меня упёрлась, словно я сделал нечто очень хорошее для неё. Такое ощущение, словно сейчас она бросится ко мне на руки. Только как её держать? За туловище паука, или за тело человека?
Но всё же, блин, дети везде дети — милые и вызывающие тепло в душе. После такого мира они словно лучики света. Обожаю из-за этого маленьких детей, от них чувствуется чистота. И что бы мне не приходилось в своё время делать, это не отменит того, что я всё же люблю детей. Хотя за такое в некоторых странах меня могут упечь как страшного педофила, домогающегося к детям. Хотя чего там, они просто сами больные ублюдки, готовые извратить всё что угодно.
А девочка действительно красивая, даже несмотря на то, что на половину паук и ещё очень мелкая. Есть же очень красивые дети в детстве, вот и она относится к таким. Видимо особенность вида. Хотя я вижу и другую особенность их вида — из всех детей, у девочки-арахны грудь была самой большой, словно она уже достигла пубертатного периода.
— А ну кыш, мелочь! — рявкнул громко орк и топнул ногой, от чего дети разбежались…
Нет, не в страхе. Со смехом и весёлыми криками, словно только этого и ждали от него. Вон, та девчушка с весёлым смехом аж на дерево вскарабкалась. Цап-цап-цап, и буквально на вертикальном стволе стоит и смеётся, прикрыв ручками рот.
Пиздец, я тоже так хочу! Так хоп-хоп-хоп и стоишь на вертикальной стене. Можно было бы от вездесущей Клирии на потолках нижнего этажа прятаться.
Но ладно, я отвлёкся.
Я вообще заметил, что жизни в этой деревне намного больше, чем в деревнях людей. Даже эта постоянная пасмурность, которая застилает собой всё, не усугубляет картину. Обычно смотришь, тучи на небе, деревня грязная, мрачные люди, словно блять сейчас все сдохнут. А тут лесок, да пасмурно, но жизнь как-то всё разбавляет. И мне кажется, что в той нечисти человеческого намного больше, чем в людях, которых я знаю.
— Вы сможете пережить зиму? — спросил я, разглядывая деревню.
— Волноваться не надо. Сами сможем мы позаботиться. Скоро на нерест рыба пойдёт, помогут мавки наловить её. Помогают лесавки с охотой. Не люди мы. Выживаем лучше. Жили и в более плохих условиях. Земля есть, лес есть, нас не гонят, всё в порядке.
— Вот бы остальные были бы такими же…