Будь у меня мимика, сейчас на неё бы смотрела жалостливое и заплаканное лицо.
— Дара, если я отращу тело, можно мне тебя трахнуть?
— Конечно нет! — захлопала она глазами.
— Почему?
— А вдруг ты не в моём вкусе? И к тому же, надо по любви этим заниматься, ведь не зря это называют «заниматься любовью».
Какая же чушь… Или я скотина испорченная? Без разницы.
— А если это поможет спасти твою сестру?
— Ну… если только поможет спасти сестру… Однако не с тобой. Ты и так будешь помогать.
Какая боль, поражение по всем фронтам. Мне хотя бы услышать для поднятия духа «да», если даже потом ничего не будет. Но нихуя… Облом полный. Пиздец, я словил депрессняка.
Дара заботливо вернула мою голову на место.
— А чего ты вдруг расстроился? — заботливо спросила она.
Глядя на её больше глаза, я не сдержался и как последний нытик рассказал всё, что на душе и всё, что для меня значит смерть. Да-да, настоящие герои, мужчины, попаданцы, борцы за справедливость и прочий сброд не рассказывают о своей боли и не ноют. Слава богу, что я антигерой и просто конченный говнюк, на которого это не распространяется.
Она слушала меня и кивала головой, попутно собирая вещи. Часть моего рассказа, наполненного болью моей пятой несуществующей точки она выслушала уже во время похода, после чего сочувствующие похлопала по плечу.
— Мне тебя жаль, но я ничего поделать не могу.
— Ты можешь не тащить меня на верную смерть, — напомнил я ей.
— Нет, не могу. Ты мне был дан Богом Скверны…
— Не дан, — перебил я её. — Я только мамин и никому не принадлежу.
— В любом случае Бог Скверны очень помог мне, и я не буду выбрасывать его помощь на ветер. Так что прости, но ты будешь мне помогать.
Я бросил ненавидящий взгляд на эту дрянь.
— Честно слово, выдастся возможность, и я тебя изнасилую в жопу.
Она испугано схватилась за упомянутое место и захлопала глазами.
— А почему туда!?
— Чтоб ты визжала от боли, — сказал я ей с угрозой в голове и отвернулся.
За это день мы так и не смогли выбраться из леса, хотя Дара — следопыт уверяла, прикрывая свою сладкую попу под моим взглядом, что она точно знает, в какую сторону двигаться.
Чот у меня сомнения по этому поводу. Был у меня один знакомый, который утверждал тоже самое, а потом завёл нас хуй знает куда и меня местные так не хиленько побили, что я потом ходил ещё неделю, опираясь на стену.
Ой, этих чудо историй у меня ещё тысяча. Не все они плохие, иногда я с успехом отбивался. А иногда мне дарили на день рождение охуительные подарки! Например, старую добрую Пиху. Бля… Я был счастлив и расцеловывал маму ещё пол дня. Даже в таком мелком возрасте я понимал, какого было горбатиться ей, когда отца нет, чтоб купить мне такой подарок. И пусть мама была на редкость безэмоциональным и отчуждённым человеком, но она всё равно любила меня.
Блин, это был, наверное, единственный человек, который меня любил и не предал бы, за исключением верного борца с трамваями, жиртреста. Правда он меня не любил, но точно бы не предал.
Интересно, какого ей без меня? Наверное, ей тоже досталось после моей смерти. Ей же на тот момент было тридцать восемь. Да-да, она из тех, кто залетел в пятнадцать, но это ей не помешало сделать из меня человека настолько, насколько это возможно в тех условиях. А ща ей вообще пятьдесят восемь…
Да уж, ностальгия прямо хлещет. Как вспомню, так сердце жмёт… душу жмёт, судя по всему.
— Кстати, когда я спросил далеко, то забыл уточнить, куда мы идём.
— К алтарю, — тут же ответила Дара.
— Какому? — спокойно уточнил я.
— Бога, — ответила она.
Она либо издевается, либо безбожно тупит. Поэтому я схватил её за волосы, почувствовав такой нехилый удар в голову от рабской печати; были бы глаза, точно бы слёзы пустил. Да и конечности занемели так, что вот-вот и я её выпущу. Думаю, что хотел бы её убить и меня бы тут же перекрутило до основания.
Она испуганно уставилась на меня, своим невинным взглядом спрашивая, что она сделала не так.
— Ответить мне нормально, что за алтарь, что за бог. Вообще, что, куда, где, как полностью, а не так, что я из тебя по слову выуживаю.
Неожиданный приступ злости спал так же быстро, как и накинулся на меня. Видимо сказывалось общее состояние после весёлого сообщение об Dead end для меня после смерти.
— Т-так бы сразу и с-сказал! — испуганно пикнула она со слезами на глазах. — Храм светлого Бога Терпения И Внимательности, покровителя мастеров тонких дел.
— Тонких дел? — спросил я, отпуская её волосы.
— Ювелиры и те, кому нужна выдержка и точность в действиях, — объяснила она, стараясь держать со мной дистанцию. — Бог Скверны сказал, что этот храм давно заброшен и Богу Терпения И Внимательности на него наплевать. Поэтому, если мы там проведём ритуал, то ничего страшного не будет.