Оглядевшись и не обнаружив больше угроз, мы двинулись к первой телеге, где, сгрудившись в кучу от испуга, жались друг к другу бабы. Наше фаершоу дало отличнейший эффект и можно надеяться на их полное сотрудничество.
— Итак, — обратился я к Даре, подойдя к ним поближе. — Сегодня или завтра их сожжём?
Из клетки послышались жалобные стоны и всхлипы. Женщины сбились в кучу ещё плотнее. Какая прелесть.
— Но они же простые женщины, — покосилась на меня Дара.
Ага, значит ты так-то и не против, раз не приказываешь мне их отпустить. Или же не хочешь портить со мной отношения, вот и не пытаешься сразу же приказывать или спорить? Твоё спокойствие при виде такой жестокости меня слегка настораживает, если честно. Насколько ты тёмный омут? И что в тебе водится?
— Ясно, тогда сожжём завтра.
Стоны стали ещё более громкими и жалобными.
Да ладно, я прикалываюсь. Не буду врать, что мне вкатывает таким образом над ними издеваться, получаю от их и неуверенности в завтрашнем дне, страха и слёз удовольствие. Ну а хули? Я тут жопу рвал, спасая их, значит заслужил.
Конечно же у меня кишка тонка такое сделать и даже если бы они меня слали матом, я бы их отпустил. В конце концов, они мне ничего плохого не сделали и в отличии от работорговцев никого не предавали. Да и не маньяк я, чтоб людей за просто так валить.
Просто мне хочется получить садистское удовольствие, морально поиздеваться над ними, вселяя страх, вот и всё. Ничего плохого, так, шалости.
Одна из тех, что была постарше, подползла на коленях к решётке.
— Милосердная госпожа, — смиренно склонив голову, начала она, но я её перебил.
— Кто сказал, что я милосердна? Вот они с этим не согласны, — указал я мечом на трупы. Те красноречиво валялись в самых жутких позах.
— Я… мы просим отпустить нас. Мы же вам ничего плохого не сделали. Прошу вас, среди нас дети и невинные люди, что были схвачены подлыми ворами людей.
— Но знаете, вы и мне ничего хорошего не сделали. С чего мне вас отпускать?
Они все переглянулись. У некоторых уже даже было отчаяние в глазах, и по лицам вижу, что никто толком не знал, что мне предложить. Уверен, был бы мужчиной, предложили бы себя. В клетке постепенно началась повышаться громкость стонов, всхлипов и мольбы. Некоторые уже начали беззвучно плакать, предвкушая свою поджаренную судьбу. Ну а я стоял и наслаждался зрелищем. Эх… власть над чужими жизнями, как это прекрасно. Не то, что я люблю таких людей, но сам так делать обожаю.
Дождавшись определённой кондиции, когда их страх начал перерастать в истерику, я вздохнул. Ладно, поиграли и хватит. Меня сейчас интересовало другое. Если здесь у нас бабы, то что в соседней клетке? Мужчины? И почему она накрыта?
— Ладно, ладно, — попытался я успокоить этот рассадник душещипательных звуков. — Окей, я подумаю над вашими словами. Типа мы же все женщины, должны заботиться друг об друге в такое тяжёлое время.
Меня чуть не смыло их внезапным воодушевлением.
— Да, да, милосердная госпожа, вы правы! Мы должны помогать друг другу. Мы обязательно поможем вам, если понадобиться помощь, — все согласно загалдели и закивали головой, с проблесками надежды в оживших глазах.
— Так, ладно, цыц всем. Лучше скажите мне, что в той повозке, что накрыта, — показал я пальцем на соседнюю, что стояла в стороне.
Они в одно мгновение стихли, словно выключили звук. Все женщины в клетке дружно обернулись в указанную сторону и испуганно посмотрели на повозку. Нет, они смотрели на неё не испуганно. Они были в ужасе.
— Там зло, — прошептала их главная. — Истинное зло, милосердная госпожа.
Я сам невольно покосился в ту сторону. Видимо и мне стоит теперь бояться того, что там.
Глава 14
— Зло? — переспросил я.
— Да, госпожа, там зло. Истинное зло! Молю вас, не подходите к ней. Лучше… Лучше сожгите как сделали это с плохими людьми.
Её слова были пропитаны первобытным страхом. Да так, что даже я беспокойство почувствовал. Мы с Дарой переглянулись, после чего наши взгляды переместились к упомянутой клетке. Могу сказать, что Дара тоже занервничала от слов женщины.
— А можно поконкретнее, что там за зло?
Но женщина с остальными уже в угол забились и дружно обнялись, словно то, что было в клетке, могло услышать их. Так… Что-то мне неспокойно теперь. А взгляд сам собой возвращается к клетке.
— Чую зубастый рояль в телеге, — высказал я свою внеочередную мудрую мысль.
— Рояль? То разве не музыкальный инструмент? — Дара тоже глядела на эту телегу. Более того, она даже пращу снова зарядила.