А девушка… А ей похуй, сидит на коленях, глаза закрыты, ручки на коленях сложены.
А что я думаю по этому поводу?
— Дара, дай длинную палку.
— З-зачем?
— Я потыкаю в эту девку. Хочу посмотреть, что будет.
Всё правильно. Не знаешь, что это — потыкай палкой. Можно ещё и пнуть, но она за решёткой, да и на такой отчаянный поступок я бы не решился.
Дара дала мне ветку, и я сквозь прутья ткнул ею той в бок. Реакция была шедевральна.
Она медленно подняла голову и самым не жизнерадостным жестоким взглядом, что я когда-либо видел, посмотрела на меня. Ох ебать, словно в душу смотрит. Но по крайней мере я теперь могу видеть этот чудесный… блять, да какое чудесный!? Я ща обосрусь от этого взгляда. Это словно какой-нибудь японский призрак на тебя посмотрит. Да, она очень молода, да у неё приятные глаза, но они сука чёрные как чёрная дыра и когда они на тебя смотрят, такое ощущение, словно на тебя смотрит вся тьма этого мира.
Да ну, в пизду её.
— Эт-то… Дара, н-неси жидкость для розжига и д-дрова. Спалим к хуям это.
Я был полон решимости сделать добрый поступок и избавить мир от проникшего сюда зла, так как ему и меня должно было вполне хватить. К тому же девка меня реально пугала, как давящей жуткой, как бездна, аурой, так и темнейшим взглядом, который воплощал в себе всю суть тьмы. Пиздец, да и только. Как она вообще дожила до сегодня и её не сожгли. Нет, как её вообще умудрились эти дауны купить!?
Дрожащая Дара принесла мне хвороста и жидкость, которой было уже довольно мало. Ладно, хватит и её. За этим сгрудившись в кучу, стояли женщины, пряча за спиной детей.
Я в душе не ебу, что происходит, но девка явно опасная, и мне сложно представить, как ей так удаётся вселять в нас страх. Это ощущение, наверное, можно сравнить, когда ты стоишь под валуном, подвешенным на тонкой нитке где-нибудь на кладбище ночью в окружении онрё.
Забросив хворост под телегу, я уже был готов полить его жидкостью и поджечь, когда девушка в клетке нахмурилась. Совсем слегка, но для меня это было достаточно, чтоб сделать шаг назад. Сука, что это вообще такое!?
Ладно, шутки в сторону, я мужик или кто!?
Я баба! Сейчас я баба, так что нихуя не считается!
Я подошёл к хворосту и облил его жидкостью, после чего поднёс огниво…
И оно подало голос. Лёгкий, приятный, молодой, но холодный голос девушки, который БЛЯТЬ ТАК БЫЛ ПРОПИТАН ТЬМОЙ, ЧТО БЛЯТЬ МНЕ ХОТЕЛоСЬ НАХУЙ БЕЖАТЬ, НЕ ОБОРАЧИВАЯСЬ НА ОДНОЙ СРАЛЬНОЙ ТЯГЕ ДО КОНЦА ЗЕМЛИ!
— Я хочу попросить вас не делать этого.
«Я хочу, чтоб ты завалилась нахуй.»
Я замер, готовясь дать дёру в ближайшие кусты.
Так спокойно, она в клетке. Покажи, что ты не боишься и посмотри на неё. Нет, не на Дару, на это чудо.
Сказать легче, чем сделать. Я с трудом заставил посмотреть себя ей в глаза. Чувство сравнимо с тем, когда надо открыть глаза под водой в солёном море. И мне предстала возможность посмотреть ей в эти бездонные чёрные глаза, от которых кровь стыла в жилах.
Глаза девушки были реально красивыми. Но это не меняло ничего.
— Говоришь, что не стоит тебя с-сжигать? С чего вдруг?
— Мне не хочется погибнуть после всего того пути, что я прошла. Поэтому я прошу вас не убивать меня.
— И ч-что мне за это б-будет?
Она наклонила голову слегка в бок.
— Я могу пообещать вам свою верность до тех пор, пока я не достигну своей цели. Но только при двух условиях.
Так быстро предлагает свою верность? Ещё и условия будет ставить? Серьёзно? Она такая же наглая, как и сотовый оператор, звонящий в два часа ночи и предлагающий мне установить бесплатный интернет.
— Окей, какие?
— Не ставить рабскую печать на меня и ни каким образом не смотреть мою личную статистику.
Нихрена условие. Так ты же можешь быть сраной маньячкой! Так я тебе и поверил. Верность она мне предлагает. Да я матёрому зэку в душе доверюсь больше чем тебе.
Я не доверял ей, и она это видела, от чего первой нарушила тишину.
— Могу поклясться, что я не обману вас.
А, ну да, это сразу всё меняет…
Ты серьёзно думаешь, что меня это убедит!? Нет, ты думаешь, что я такой, а ну окей выходи из клетки это всё меняет!? Хотя мне интересно, что за клятву ты готова принести.
— Окей, давай, — я сказал, желая посмотреть, что хотел посмотреть, что она скажет. И конечно я не посчитал нужным подумать головой перед такими словами.
Девушка встала, заставив меня отступить ещё на шаг назад, после чего подошла к решётке и склонила колено, приложила правую руку к груди и смиренно начала:
— Я, Клирия Стелкори, клянусь вам под взглядом высших богов в верности до тех пор, пока не достигну своей цели. За время нашего совместного пребывания я буду вашим мечом и щитом. Я закрою вас грудью, даже если это будет значить конец моих странствий. Я выполню любое ваше желание, как если бы оно было моим. Я буду верна нам, пока не достигну цели или смерть не разлучит нас.