— Эм… Прошу прощения, но с вещами сюда нельзя.
— Эти вещи могут принадлежать антигерою, я обязана спросить заключённого о них.
— Эм… Но тогда досмотр…
— Только с разрешения мэра города. Эти вещи принадлежат его сиятельству, и я не имею права показывать их вам. Если вы успеете получить письменное разрешение до рассвета, то я вам покажу их.
Отчеканила так, словно вызубрила. Был бы я на месте солдата, подумал бы, что она повторяет выученный устав. Видимо он подумал точно так же.
— Да нет, прошу прощения, просто правила, понимаете…
— Понимаю, — ответила она и мы зашагали дальше.
Опять злоебучие коридоры с дверьми. Иногда я заглядывал в камеры через эти окошки в дверях. Там виднелись те же уголовники, что и в подвалах внизу. Правда встречались и обычные на вид люди, и даже женщины.
Пройдя по коридору и повернув направо, мы попали в такой же коридор. Подошли к одной из дверей. Она что, знает кто где сидит? Фемка отодвинула засов и открыла дверь. Там в камере сидел такой родной и мирный дядя Боря.
Я вместе с ней зашёл в комнату.
— Стой тут и не двигайся, это приказ.
В ответ она зашипела.
Дядя Боря же, услышав знакомый голос, повернулся ко мне. Блин и глаза такие… Как у щенка. Дядя Боря, что эти суки с тобой делали!?
— Спиртовухи, — прохрипел он словно всё это время шёл по пустыне без воды.
Вот суки! Вы чо бляди, спирта для этого чудесного человека пожалели!?
Недолго думая, я вытащил и протянул ему бутыль, которую он тут же опустошил и отбросил. Она со звоном ударилась о стену. Его глаза наполнились жизнью, а щёки стали румянее. Словно у этого человека повысилась контрастность.
Я поднял забрало, чтоб он мог меня узнать, хотя наверное уже так узнал.
— Грунд… — вздохнул он.
— Я знаю, Боря, мне очень жаль, что я не смог вам помочь.
Он отмахнулся.
— Знаем на что идём.
— Это да, но мы можем ещё спасти зомбяшку. Потом, как выберемся из города, выпьем в память о нашем друге, что пробыл с нами так недолго.
— И это правильно, — шмыгнул он носом и встал с пола.
Я отдал ему одежду с солдатской бронёй и позволил одеться. Сейчас мы будем как три солдата. А зомбяшу спрячем в баул вместо брони.
Кстати, я вообще заметил, что здесь все заключённые раздеты. И мне кажется, это довольно интересная идея — сразу видно, что кто прячет. Да и если сбежит, голожопика видно будет сразу.
Как только дядя Боря оделся, мы втроём вышли из камеры. Теперь нам предстояло спасти зомбяшу прямо с центра площади и выйти наружу. А там пересечь ворота. Будем надеяться, наша пропускная карта сможет найти правдоподобное объяснение, что мы тут шастаем ночью или беды будет не миновать.
Глава 27
На выходе мы столкнулись с небольшой проблемой. Нас спросили, почему зашло два, а вышло три.
— Я обязана вернуть вещи мэру, так как позже они пойдут в столицу. Для этого нужны трое сопровождающих. Я правом офицера взяла под свое подчинение одного из стражников. — отчеканила она. — Или вы не знаете правил, что сопровождающих должно быть трое!? Вы хотя бы устав знаете!?
Наезд так наезд. Я там случайно способность втирать дичь не просмотрел у неё?
Охранник что-то мямлил, потом начал извиняться и отпустил нас.
Выйдя на улицу, я тут же оглянулся, оценивая обстановку. Все стражники были видны благодаря факелам, что были у них в руках. И все они были на стенах. Судя по всему, никто сюда не смотрит, однако из-за яркой луны нас будет видно. И любой случайный взгляд нас спалит.
— Так, Боря стой у той стены в тени, — показал я на стену, где были ворота. — Фемка…
— Почему я фемка? — неожиданно спросила она.
— Ты считаешь, что женщины должны быть наравне с мужчинами?
— Не всегда… Ну а так да.
— Значит фемка. А теперь закрой рот и иди за мной, это приказ.
Мы вдвоём, не особо скрываясь, словно так это и должно быть, двинулись к площадке. Уже подходя ближе, я услышал эти душу разрывающие кряхтения, от которых сердце кровью обливалось.
Мы поднялись на площадку.
— Руби, — приказал я.
Фемка молниеносно махнула мечом и я, отрезав груз снизу и, подхватив упавшую задыхающуюся зомби, спокойно пошёл обратно. Нельзя спешить, иначе если кто увидит спешащих, могу что-нибудь заподозрить и вмешаться. А так, раз идут спокойно, то и скрывать нечего.
По крайней мере, я надеялся, что так это и выглядит.
Оказавшись в тени, я принялся быстро снимать с её шеи верёвку. Бедняжка-зомбяшка, плакала, извивалась и что-то мычала.
Я поднял забрало.
— Тс-с-с-с… Всё в порядке, зомбяша, тс-с-с… Всё хорошо, это я. Я снял тебя, всё в порядке. Ну тихо, тихо, — обнял я её и начал убаюкивать. — Зо… Эвелина. Эви. Эви… тихо, всё уже хорошо.
Это маленькое, голое, перепуганное и уставшее чудовище наконец меня узнало и расплакалось ещё сильнее. Только непонятно, от чего — от облегчения или ужаса. Надеюсь, всё-таки первое.
— Тихо, тихо, ща я путы сниму с тебя. Боря.
Тот кивнул, вытащил кинжал и срезал верёвки с рук и ног. Блин, да у неё во рту ещё и кляп был! Вот что она мычит тут.
— Тихо, сейчас я вытащу кляп, а ты не кричи.
Хуясе, они тут ей затолкали кляп аж в глотку.
— Хаиуваи.
Я достал флягу и протянул ей, и она тут же осушила её до дна, после чего разревелась пуще прежнего и вцепилась своими ручонками в меня.
— Уаи выаи уия вовеие. Уа уиеа ува веу веий, а уаи виаиви ава оу. А ваоу воеии ова! Оаво веве вовои! А уо уии ея уаиуави оа уа уаывавыу!
Ясно. Значит эти скоты повесили её самой первой, и она уже тут двое суток висит. И видимо им показалось этого мало, начали её палками бить. А ещё орка на её глазах вздёрнули. Да уж, вот так двое суток тут задыхаться и не иметь шанса умереть.
— Ну тихо, тихо, — обнял я её, и она ещё крепче вцепилась в меня, хлюпая носом. — Всё в порядке. Теперь, по крайней мере. Уйдём от сюда, поймаем кабанчика, зажарим и можешь кушать сколько захочешь.
— Уаю иова.
— Ну если хочешь сырого, то пусть так, — я мягко отстранил её от себя. — А теперь слушай внимательно, Эви. Одевайся быстренько в одежду, что я тебе принёс и полезай в мешок, мы тебя от сюда вытащим.
Она кивнула головой и, как-то неуверенно встав на ноги, принялась одеваться. На её шее я увидел довольно заметную синюю полосу от верёвки, что истёрла кожу Эви аж до крови. Её голое тельце всё в синяках. Пиздец они звери.
— А вы не думали, что она боль чувствует?
— Она нежить, — ответила фемка, словно это был ответ на все вопросы.
— Думаешь, она по своей воле это выбрала? А была бы ты на её месте, вся такая прекрасная, желающая помочь людям, но тебя бы вздёрнули на верёвке, то же такую же песню пела?
— Я бы не стала нежитью.
Я широко улыбнулся. А вот она отступила на шаг, почуяв недоброе намерение, направленное на неё.
— Не зарекайся. Иначе я это быстро устрою, будешь рядом с зо… Эви стоять. Она вон, тоже в своё время договорилась. И поверь, покоя я тебе не дам.
На её лице на мгновение мелькнула неуверенность. Но мне и этого достаточно, значит всё-таки дошло до неё, что я могу с ней сделать. А страх — лучший мотиватор к содействию и уважению.
После того как Эви оделась и залезла в сумку, мы двинули к воротам.
— Помни, не сможешь убедить их, не задумываясь заставлю вырезать. Особенно за Эви. Боря, слушаешь мои команды. Если эта мразота, — я заслужил гневный взгляд от упомянутой, — будет что-то говорить, её не слушать.
Дядя Боря кивнул. Вот и отлично.
Ворота представляли из себя толстенную решётку. Однако фемка кивнула на боковую дверь. Видимо все проходили через местного вахтера по более скромному проходу.
Это был ещё один коридор в середине которого была своеобразная комната. Здесь за столом сидел рыцарь, ещё двое были за его спиной, и один с другой стороны за нашими спинами. Получается трое только могут дать отпор в случае чего.
— Госпожа Констанция?