Говнюк отлетает в сторону, а у меня в руке остаётся только… ручка от меча. Ох…
Мне не надо долго складывать два и два. Острый меч и двести силы.
Ноги до сих пор не двигаются, и я на одних руках бросаюсь к оборотню, словно инвалид безногий. У того, практически перерубив наполовину грудь и дойдя до грудины, торчало обломанное лезвие меча. Граф тяжело дышит и пытается встать, но из его рта хлещет кровь, из раны хлещет кровь, а сил ему явно не хватает. Такое не зарегенится быстро, если вообще сможет.
Он попытался сопротивляться мне. Вяло, очень вяло… Может для обычного человека он бы и смог представить угрозу, но не для меня. Не теперь.
Я отбиваю его лапу в сторону, другую придавливаю рукой, и зубами вцепляюсь в горло. Кусь-кусь-кусь мразь. Один укус, другой… и только с третьего я смог нормально пустить ему кровь, после чего просто отпрыгнул на руках в сторону, наблюдая за настоящим кровавым фонтаном, что бил у него из горла. Прям брандспойт, блин.
Я молча наблюдал, пока оборотень не перестал биться, после чего подполз и несколькими укусами для уверенности отхуярил ему голову и отбросил в сторону. Теперь сука точно не встанет. Как и я… Хотя…
Ноги вроде как отозвались болью, и я медленно встал, после чего покинул это залитую кровью и заваленную трупами комнату. Времени осталось немного, скоро будет перевоплощение и недееспособность, от этого мне не очень хочется валяться в сраной комнате. Вон, лучше в зале поваляюсь, здесь и крови заметно меньше, и найти единственное тело будет легче. Дара не дура в вопросе поиска людей, уж догадается поискать там, где граф должен обитать.
Иначе я сам её найду и выебу за тупость.
Перевоплощение прошло так же весело, как и раньше. Было больно, было грустно и я на время отключился. А когда очнулся, был таким же подвижным как и полено. Единственное, что я мог, так это ползти как гусеница или перекатываться, если вдруг появится такая необходимость. Но далеко я так не уйду. К тому же голым. За это время я дождался, пока откатиться время и отозвал четыреста десятого, чтоб он ненароком не сдох там. А то второго такого не будет, а он может пригодиться.
Другими словами, сейчас я был уязвим как никогда.
Как всегда. Нихуя не изменилось. Будь тот артефакт, смог бы перевоплотиться. Но без него хуй там плавал, остаётся надеяться на Дару.
Которой нет!
Уже прошло минут десять, где-то пахнет дымом, ещё пока совсем чуть-чуть, но как бы намекает на неприятности, а Дары нет! Корявая сучка, где её носит!? Вот меньше всего желаю сгореть в ярком пламени, после всех моих страданий и превозмоганий.
Я вздохнул и посмотрел в потолок. Сейчас ничего не оставалась как просто ждать помощи. Уползти всё равно далеко не смогу.
Хлоп.
Одинокий хлопок разлетелся по пустому поместью.
Э?
Хлоп. Хлоп.
Чо за…
Сейчас я отчётливо слышал, как кто-то хлопал в ладоши, словно аплодировал мне. Звук шёл откуда-то из коридора.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Хлопки были всё ближе, и моя интуиция заверещала об опасности. Потому, что, по её мнению, главный пиздец как раз-таки приближается. Приближается с неотвратимостью повышения цен на бензин в моей стране.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Хлоп.
И тут, вслед за аплодисментами, раздался голос, который я бы предпочёл вообще забыть. Забыть к хуям и стереть из этого мира вместе с его обладательницей.
— И вот, прорвана последняя линия обороны, пал последний враг и наш антигерой одержал кровавую победу над неприятелем, закрепив звание настоящего беспощадного чудовища.
Я с трудом повернул голову на голос, уже зная, кого увижу, и всё равно едва сдержался, чтоб не завизжать от ужаса. Появилось стойкое желание закатиться под какой-нибудь стол или диван и затаиться там.
Медленно, словно плывя по полу, в чёрном платье, чем-то похожим на платье служанки, но без белых передников и чепчика, ко мне приближалась Клирия. На её устах играла мягкая зловещая улыбка победительницы, человека, который обошёл всех и вся. Глаза, которые несли в себе только тьму и зло, сейчас словно просвечивали меня, заглядывая прямо в душу. Мне казалось, что в этой светлой комнате стало заметно темнее.
Потому, что она сама по себе была той ещё тьмой.
— Давно не виделись, мой бывший господин, — слегка поклонилась она. Но её глаза смеялись. Смеялись от приятного чувства победы. Мне казалось, что я буквально слышу её радостные раскаты злобного хохота, от которого любой нормальный человек содрогнулся бы.
Тварь.
Она села на японский манер, поджав под себя ноги, прямо около меня.