ВРЕМЯ! Бля я забыл о нём. Сегодня же надо проверить его!
Я открыл статку-матку-хатку… о боже, какой же я дегенерат, надо мозг свой похватать и всунуть в одну банку, чтоб не расползался, так как овощем я не стану, а вот безумным вполне.
Так, статка… О, мой имя Патрик, о боже, какой пиздец просто, почему меня так зовут… Фамилия… о господи… глядя на неё, начинаю невольно приходить в себя.
Так, способки…
Посмотрев на нужный пункт, на моём лице… уже есть нужная улыбка до ушей.
А в след за ней по коридорам раскатился мой смех, безумный и не предвещающий ничего хорошего. Ведь очень скоро мы будем жрать. Вот я вам действительно покажу, что такое настоящий кошмар и реальность, которая кроется за ним.
Глава 52
Это был последний раз, когда меня пытали. Последний. ПОСЛЕДНИЙ. ПОСЛЕДНИЙ ЁПТА!
И сейчас я пытаюсь разогнать всё своё безумие и галлюцинации по углам, включая этот божественный отсчёт, который мирно тикает в моей голове.
Я спасён и всех сожру.
Всё в порядке? не умру.
Всех, кого найду — убью.
Жалко, здесь нет очков за стихоплётство, я бы уже стольник вкачал. Зато есть живучесть, которую, благодаря пыткам, я поднял до двадцати восьми и взял двадцать первый уровень. Можно сказать, я перешагнул границу обычного человека, который вкачивается до двадцати только, а дальше при условии, что он борется или ходит по грани.
Короче, всё не так уж и плохо, не считая моего выпотрошенного тела. Осталось дождаться утра и окончательно не сойти с ума. Почему утра? Да просто вдруг решётку не вырвать? Вдруг заколдована? А так всё равно меня вынесут как обычно и там… Будет весело! Главное не пожрать кого-нибудь не того по случайке.
И вновь я рассмеялся. Как же уёбищно жить, пиздец просто! Как я ненавижу свою жизнь! Мне кажется, что я в самой глубокой жопе. Знаю, что немало людей чувствовали тоже самое и возможно проходили подобное, но не уверен, что из призванных хоть один может подобным похвастаться.
А это значит, что раз мне хуёво, то и другим должно быть хуёво! Испорть жизнь другим, сделай свою лучше. Сделай гадость — сердцу радость. Я знаю много такой хуйни для уёбков, которые чувствуют себя лучше, делая другим плохо и сейчас, судя по всему, становлюсь одним из них.
Да и похуй!
Смерть, угар и содомия! Буду жрать всё, что попадётся под руку, исключая мирняк. Я же не конченный мудак ещё. Ну если только сильно не захочется.
Осталось дождаться…
Уже жду не дождусь, когда смогу посмотреть на их испуганные рожи, после чего смогу сорвать их зубами и сожрать. Кажется, я пристрастился к мясу людей…
Как и положено, за мной пришли хуй знает когда. Словно по часам сверялись, где на циферблате есть пометка «хуй знает когда». Двое верзил по обычаю зашли в клетку и один из них молча направился ко мне. Знают, что я обездвижен и любезно несут меня до комнаты пыток.
— Эй, парни, а где баба? — хрипло спросил я.
— Баба? — усмехнулся тот, что собирался меня поднять. — Собачка на поводке в комнате господина Римба, туфли ему вылизывает.
Они рассмеялись. Я тоже рассмеялся.
Нет, ну а чо? Реально смешная шутка! Записываем дополнительное задание: спасти бабу.
— Ну ты дал! — похвалил я завтрак.
— Ну ещё бы. Её долго ломали. Стойкая дрянь оказалась.
Вот так, весело смеясь над удачной шуткой, мы вышли из камеры, оглашая это помещение таким несвойственным звуком как смех. Искренний и, можно сказать, добрый смех. Смех, который вскоре звучал только у меня, так как эти двое неожиданно заткнулись.
А я смеялся. Смеялся, заливая это место смехом.
Весёлым, безумным, злым, ненавистным, жутким, угрожающим, который становился подобным рычанию по мере моего превращения.
Почувствовав то, как ходят под его руками на плече мои кости, верзила колпаке тут же поспешил меня выпустить из рук. А я корчился от боли и смеялся. Что мне эта жалкая боль, когда мне резали ножницами крылья носа? Когда отхерачивали пальцы и ломали кости? Да боль, но она ни в какое сравнение не идёт с тем, что я пережил.
Верзилы стояли, не в силах пошевелиться от страха и смотря, как я, и так довольно жуткий и уродливый, превращаюсь в нечто более жуткое и уродливое. Руки удлиняются, связки регенятся, и я вновь могу ими хоть как-то двигать. А вот ноги… Да и хуй с ногами!
Я не полностью обратился, не хватает сил, а часть тела так ещё и не отрегенилась. Для этого потребуется значительно больше времени. Но мне и нынешнего достаточно. К тому же, поев, я ускорю всё это дело. Поэтом оттолкнувшись что есть силы одними руками, я прыгнул в их сторону.
Очень быстро и метко для двух неповоротливых долбоёбов. Вытянув руки вперёд, я воткнул свои обрубки, на которых ещё не успели вырасти пальцы, им в глотки. Хотя нет, не воткнул, но точно сломал им всё и завалил обоих на землю, где они захрипели и забулькали со своими сломанными гортанями.