— Сомневаюсь, что по мне напишут справочник или инструкцию, Мэйн.
— А вот зря. Потому что твоё состояние нихрена непонятное. Ты сейчас просто выпала из реальности, когда нам нужны люди. А объяснения этому нет.
— Я в этой реальности, Мэйн.
— Вот нихера! — Я схватил её за щёки и весьма грубо повернул её наглую морду к себе. — Даже сейчас я жду по несколько секунд, прежде чем ты ответишь.
— Я прошу прощения, — с трудом выговорила она из-за сдавленных щёк, смотря на меня спокойным взглядом.
Да, спокойным, но не тем, которым она смотрела раньше. Не вижу в ней той искорки, той чёрной жизни, что готова была испепелить любого, кто окажется с ней рядом. Аура вокруг есть, а внутри пусто. Ей просто плевать, даже если я её прямо здесь изнасилую.
Эх, Клирия, душа пустая башка тупая, что ж с тобой твориться-то?
Я внимательно вглядывался в наглые пустые глаза Клирии без тёмной искорки, что обычно была в них, после чего вздохнул. Отпустил лицо, правой рукой поправил её волосы, убрав несколько непослушных локонов с её лица за ухо.
— Расскажешь, что тебя волнует, Клирия-тян? — спросил я как можно ласковей. — Ты уже несколько дней сидишь вот так. Раньше бы ты тут всех гоняла и в хвост и в гриву, заставляла бы работать, следила бы за порядком, а сейчас просто сидишь и смотришь в одну точку.
— Я немного задумалась, Мэйн.
— Немного? Насколько немного? — издал я смешок. — Ты уже на протяжении полутора недель так себя ведёшь.
— Тогда я много задумалась, — не моргнув глазом ответила Клирия.
— Ты из-за того, что случилось?
Молчит. Молчит как партизан.
Так, что мне там советовали? Думаю… пойдём по самым безопасным для меня пока вариантам.
Я подсел поближе. Даже в таком состоянии её аура действовала без каких-либо изъянов, от души одаривая меня тяжёлым чувством опасности. Вот лучше бы её чувство это притупилось, серьёзно. Но я собрал всю волю в кулак и всё же выдержал это нелёгкое испытание, которое предоставила мне жизнь.
Мы просидели так минут пять, прежде чем я вновь сделал попытку разговорить Клирию.
— Клирия-тян, давай сыграем.
— Во что вы хотите сыграть, Мэйн? — поинтересовалась Клирия без интереса.
— Я буду задавать вопросы, а ты будешь говорить, насколько близок я к правде.
— Вы имеете виду игру «тепло-холодно»?
— А ты знаешь такую игру? — удивился я.
— Я же родилась в вашем мире, если вы помните, — заметила Клирия. — Фотография является свидетельством того.
— Понятно, но… погоди, почему тебе сейчас двадцать? — нахмурился я.
— Боюсь, что нет, мне тридцать пять.
Я тупо уставился на неё, пытаясь подобрать правильное слово, которым было…
— Чо? Тридцать пять? Ты чо такая старая? Я же думал, что тебе двадцать, двадцать пять. И… тебе сейчас должно быть разве не сорок? — посмотрел я на неё. — Это мне было, получается… двадцать, потом ещё двадцать в земле… Ну да, тебе должно быть где-то сорок пять плюс-минус.
— Да, я понимаю ваше удивление, но я успела умереть за это время. Другими словами, девушка, которую вы знали в детстве, умерла.
— Воу… но ты же здесь, — потыкал я ей в щёку пальцем. — А значит не умерла.
— Да, душа прежняя, а вот оболочка другая, — кивнула она.
— И? — подначил я её продолжать.
Клирия внимательно посмотрела мне в глаза, после чего устремила свой взгляд вдаль.
— В пять лет меня, к сожалению, закинуло в этот мир обратно. Иногда такое случается. Я прожила ещё пять лет здесь, после чего меня столкнули с лестницы, и я сломала себе шею.
— За что? — поинтересовался я.
— О, меня посчитали воровкой, — поморщилась она.
— И ты…
— И я была воровкой. К сожалению, без божественных сил я хочу кушать. Это огромный минус человеческого тела. Меня убили, и я переродилась вновь. Сейчас мне тридцать пять.
— Ты выглядишь моложе, — недоверчиво оглядел я её. Даже ещё раз потыкал её в щёку. Да ну, лет двадцать, серьёзно.
— Благодарю вас, но мне действительно тридцать пять.
— Ты старше меня, — пробормотал я. — Обидно…
— Я старше вас, если брать наш возраст без очищения, как минимум на десятки сотен лет, Мэйн. Так что я очень стара. А вы очень молоды. Мне тридцать пять. А вам двадцать пять.
— Охренеть… как же ты хорошо сохранилась в свои тридцать пять, — тыкал я в неё пальцем. — У тебя хорошая наследственность?
— Нет, у меня осталась божественная частичка. Слишком мало, чтоб использовать, но достаточно для таких особенностей. Прекращайте в меня тыкать пальцем.
— Тебе не нравится?
— Это странно.
— Я странный.
— Я вижу.