— Ну… начнём? — неуверенно произнесла Юми и одним взмахом стянула с себя одежду, оставаясь нагой. Видимо хотела закончить это всё по скорее.
— Окей, — повторил я за ней и остался таким же голым и мокрым. После чего недобро оглянулся и улыбнулся.
— Мэйн, чего ты? — насторожилась Юми.
— Да ничего. Идём к постели.
Раз ваши традиции требуют свидетелей данного процесса… Сейчас покажу вам, на что я способен. Я вам такое покажу, что вы просто охуеете. Хотите позыбать, как молодые ебутся, окей, будет вам ебля, уверен, что вы такого до конца своих дней не забудете.
Я с блаженной улыбкой смаковал чай, сидя в небольшой, но уютной комнате. Помимо меня здесь собрались ещё и все мои люди. Когда я говорю про моих людей, то имею в виду всех наёмниц, Клирию и теперь уже Юми, что стала частью нашего маленького счастливого синдиката.
Вообще, мы должны были отобедать в большой такой столовой, в которой слуг и всяких глав родов было штук по пять в каждом углу. Однако кушать под столькими глазами, что буквально тебе в рот заглядывают… Нет, спасибо, мне такого кошмара наяву не нужно. Поэтому я поставил ультиматум Юми — или обедаем в спокойствии, или я шлю всех во время приёма пищи нахуй.
Удивительно, но Юми послать всех нахуй не показалось хорошей идеей. Поэтому она спровадила всех и организовала обед для своих в соседней от спальни комнате, что служила до этого хозяевам данного места музыкальной комнатой.
БРЫНЬК!!!
Все разом повернули голову на звук, хотя никто не выглядел встревоженным; скорее смотрели с интересом на источник. Им оказалась одна из наёмниц, что быстро одёрнула от музыкального инструмента руку и с виноватым видом пробормотала:
— Прошу прощения.
Кажется, у неё всегда в жопе шило, если не ошибаюсь. Одна из наёмниц, которая обязательно что-нибудь куда-нибудь да засунет или тронет. Хорошо, что парнем не родилась, не представляю, как бы жила тогда.
— Шесть человек, приступ у двоих и у четверых сердце отказало, — произнесла Юми недовольно, перечисляя потери вчерашнего дня. — И троим до сих пор плохо.
— Чот мало как-то… Блин, я надеялся на большее.
— Извращённым способом таким ты всех решил там перебить? — недобро посмотрела на меня Юми.
Естественно я сделал это специально. Воспроизвёл всё самое извращённое (что касается поз и техник), чтоб перебить как можно больше стариков. Но видимо плохо старался, раз не до всех дотянулся. Ну… все мы с чего-то начинали, верно?
— Они сами виноваты, — отмахнулся я и кивнул одной из наёмниц. — Толкни мне тех булок.
Та с коварным видом обхватила свои груди и приподняла на ладонях.
— Нет, более мягких и вкусных, нежели твои жировые отложения, — ткнул я пальцем в нужные мне булки.
— Грубиян, — буркнула та, ни капельки не обидевшись.
— Извращуга, — парировал я, хватая булку с протянутой тарелки.
— Ты слышал ли меня?! — возмутилась Юми.
— Тебя не услышишь, — пробормотал я. — В сумме получается девять. Что-то маловато мы угрохали, не находишь, может плохо старались?
— Очень смешно, — недовольно ответила Юми. — Бабушки уважаемые, из родов старейших происходят те. И как мне говорить их роду, что от увиденного сердце прихватило у четверых.
— Нехуй было подглядывать, — отмахнулся я, после чего коварно улыбнулся. — Интересно, когда больше всех полегло? Когда я тебя с прогибом…
— Мэйн! — Юми вспыхнула красным, заглушив своим вскриком последнее слово.
— …или когда ты идеальный шпагат у стены делала, задрав ногу, и я тебя…
— Не говори! — Юми аж подпрыгнула, зацепив стол и заставив звякнуть жалобно посуду, вновь заглушив последнее слово своим криком. После чего осела вся красная, спрятала лицо в ладони и пробормотала. — Псаков идиот…
Остальные от этого лишь рассмеялись. Те, что сидели ближе всех к Юми, хлопали её по спине и говорили: «Ну ты даёшь!», «На шпагат, вот это гибкость!» и «Хотела бы я посмотреть на это тоже!».
Ну да, здесь девушки развязанные, им отойти потрахаться так же просто, как и обняться. Спорим, если я предложу любой, она безо всякого согласится? Вот это и есть равноправие — тут девушки знают, чего хотят. Хотят трахаться, согласятся, не хотят — откажутся. И ни одной обиженки. Всё так же просто, как и с мужчинами, к которым бы подошла с таким же предложением девушка. Короче, никого это не смутило, кроме нашей интеллигенции. Клирия так вообще молчала всё время, не обронив ни слова.
Вообще, она всегда молчит, когда ей говорить не о чем, но чот я немного волнуюсь сейчас по этому поводу. Слишком уж… странно она ведёт себя, словно вся в себе. Обычно пусть Клирия и молчит, но всегда внимательно следит за всеми краем глаза. Сейчас же она буквально пытается просверлить стол взглядом.