— А это правда… — начал я играть неуверенную и любознательную девушку, — что вы знали антигероя?
Эви улыбнулась, отпивая из бокала, и кивнула.
— И… каким он был?
— Каким? — она задумалась. — Был… стойким, сильным, целеустремлённым. Он был хорошим другом и товарищем, который никогда не бросал своих и всегда смело шёл вперёд.
Блин, да я сейчас лопну от гордости, так она меня расписала. Только вот силу, стойкость и целеустремлённость надо вычеркнуть, это всё ложь и пропаганда.
— Вы скучаете по нему?
— Скучаю? Интересный вопрос, меня ещё никогда о подобном не спрашивали, — посмотрела на меня Эви с лёгкой улыбкой, и я как-то весь внутри сжался, настолько мне не понравился её взгляд. — Мне его действительно не хватает. Он очень сильно повлиял на мою жизнь и очень много сделал для меня самой, хоть и не всегда хорошего. Но он был рядом, можно было знать, что он не бросит тебя и придёт спасать, сея хаос и разрушения. Так что я могла бы назвать его действительно дорогим мне человеком.
— Ясно.
Забавно то, что в её словах чувствуется искренность. Возможно потому, что она действительно говорит искренне. И мне кажется, что в этом её сила. В искренности.
Нет ничего более хуёвого и опасного для любого человека как искренность. Будь он плохим или хорошим, искренность вводит тебя в заблуждение. Она заставляет тебя видеть человека лишь наполовину и думать, что он тебе открывается. Некоторые умеют очень хорошо прикидываться, но если ты лишён этого таланта, то просто говори искренне. Люди это почувствуют, как лёгкий ветерок, что дует из дыры толчка тебе в жопу.
И тогда этот «искренний человек» тебе клизму и сделает. Обманчивое впечатление — страшная сила. Ну хоть добрая половина в ней осталась.
— А что касается тебя, Мэйн? — спросила Эви. — Как ты оказалась слугой?
— Я не помню, госпожа графиня Эвелина. Я была ребёнком, когда это случилось. Потом меня покупали, продавали. И в конце меня привезли в пасмурный край. Там меня купила госпожа, от чего я ей благодарна от всего сердца. Быть её слугой намного легче чем рабом у других.
— Ты выглядишь довольно свободной для раба, — улыбнулась Эви. — В тебе есть внутренняя сила, которой нет в зажатых слугах.
Похвала ли это? Нихрена, это констатация факта. И я боюсь, что Эви просто делает выводы. Мне становится не по себе, так как возникает ощущение, что я на допросе. И сейчас она прощупывает меня, смотрит, насколько я действительно та… тьфу ты, тот, кто есть.
— Некоторые рабы, с которыми я работала, никогда не теряли надежду. И они меня научили этому.
— Не терять надежду? — рассмеялась Эви. — Ты довольно оптимистичная… — но видя моё непонимание, она улыбнулась. — Извини, я думала, ты поймёшь.
— Пойму? — не понял я.
— Шутку, — пояснила она. — Потерять надежду, которой и так нет, — но вновь встретила мой полный непонимания взгляд. — Но… ты видимо и не знаешь эту легенду про надежду, да?
— Извините, я не очень образована, — поклонился я.
— О, это очень интересная легенда, — засветилась Эви, желая рассказать кому-нибудь её. — Хочешь послушать?
— Я была бы очень благодарна.
— Отлично! — она допила из бокала, отдала одной из разносчиц и принялась мне рассказывать эту историю, видимо обрадованная благодарным слушателем. — По легенде раньше в этом мире не было систем, не было званий или чего-то другого. Это был обычный мир. Было зло и добро, но, как и в сказках, добро побеждало зло. Но вот однажды в этом мире поселилось зло. Оно дало статистику людям и зло стало сильнее, так как оно постоянно убивало других и качалось. Чтоб остановить это, герои собрали огромную армию и пошли на то зло, давшее статистику, войной. Они почти дошли до неё, но проиграли, из-за чего потеряли надежду. От горя Богиня Надежд умерла и исчезла из мира. Теперь здесь нет надежды.
Она закончила на мажорной ноте, словно это был хэпи энд.
— Поэтому и говорят, что в мире больше нет надежды. Есть лишь боль, отчаяние и злоба, — развела Эви руками.
— А это правда? Про систему? — спросил я.
— Кто знает, — вздохнула Эви. — Людям она как помогала, так и мешала. Поверь мне, Мэйн, она может сделать тебя великой, а может… — на мгновение её лицо стало грустным, — сделать злом и заставить всех ненавидеть тебя. А когда тебя ненавидят, когда ты постоянно обитаешь рядом со злом, то ты сама становишься им. И не система сотворила зло.
— Но она, получается, послужила причиной?
— Может только дала толчок. Но мне кажется, что герои виноваты сами. Они сделали зло только сильнее.
— Но разве они не пытались победить зло? — слегка озадачено спросил я.