Что я имею. Мэри отправили в отключку, Лиа хуй знает где, и я надеюсь, что она цела. Эви и Констанция теперь зло и может получиться так, что мы окажемся по разные стороны баррикад (но меня радует, что в них проглядываются те, кого я знал, а значит не всё так плохо, но спешить не будем).
Кого я упустил?
Никого кроме Дары и… эльфийки.
Которую увидел в прислужниках Анчутки. Той самой полукровки, которую я знал ещё в своё время.
Она пришла, когда мы телепортировались обратно в Шмаровий. Когда я в первый раз её увидел, то не мог даже слова сказать, из-за чего заслужил встревоженный взгляд от Элизи. Тупо смотрел на неё, смотрел на то, как она кланяется с натянутой улыбкой этому хуесосу и то как он её за жопу щупает. А её милые ушки были подрезаны. Этот членосос своим разговором с ней дал понять, кто она для него. Мир тесен и жесток.
Да, с моей подачи Элизи пыталась её выкупить под предлогом, что ей лицо понравилось, но Анчутка согласился её менять только на меня.
Хочешь меня, косорылое ты уёбище? Ты меня получишь. Получишь меня во всей красе. Я вернусь к тебе Анчутка, вернусь весь и принесу всего себя. Надеюсь, ты будешь рад мне и всему моему прогнившему внутреннему миру.
Я ехал обратно с таким ощущением в душе, что хотелось убиться или убить. И вновь смотрел на этих детей, которых продавали. Смотрел и понимал, что я никуда не денусь. Сам мир меня заебёт. И бессмысленно бежать, так как рано или поздно я устану, а жопа никуда не денется и поспешит меня порадовать новыми проблемами.
На глаза мне попались те две мавки, что я видел по пути сюда.
— Остановить! — рявкнул я злее, чем обычно.
Нет, нельзя, хули я как чмошник на других срываюсь? Не они причина моей ненависти. Приберегу злобу на этого хуесоса.
Выпрыгнув из кареты, я подошёл к этому «товару». Эти две мелкие сжались под моим взглядом, словно я их сожрать хотел.
— Зачем они тебе? — спросила Элизи, выглядывая из кареты у меня за спиной, в то время, как хозяин этих мавок подскочил с лизоблюдской улыбкой.
— Чем могу служить вам, госпожа? — с улыбкой до ушей спросил он весь сгорбившись.
— Я беру этих, — кивнул я на двух мелких.
— Да-да, конечно, с вас…
Я, не дослушав, вернулся в карете, чтоб достать деньги. Виню ли я его в работорговле? Нет. Он лишь выживает как может, занимаясь тем, чем может и что не запрещено. Как занимался подобным и я. Виноват не он, виноват мир вокруг.
— У нас и так людей много, куда ещё? — тихо спросила Элизи. — Ты стольких привёл.
— Мавки в лесу живут. Им не особо нужны условия, привычные нам, — ответил я спокойно.
Вскоре мы ехали дальше, обзаведясь двумя мавками, что сидели на козлах снаружи рядом с лакеем.
Зачем я купил их?
Захотел. И захотел, потому что на горизонте намечаются проблемы, которые я хочу устранить. А для этого нужна поддержка.
Что сделают люди, когда увидят, что их собратьев освобождают от рабства? Как они станут относиться к этому человеку? И что сделают другие, видя, как человек помогает детям совершенно другой расы? Пусть там и два человека всего, но зато дети. Что будут делать люди, когда увидят, что к ним относятся не как к вещам? И что будет, если они увидят, что ты хочешь освободить других их собратьев?
Одно дело подчиняться, другое дело — хорошо относиться.
Может я уже гнию изнутри, ведь в этом поступке я вижу лишь возможную выгоду. Но это может сработать, эта благодарность, когда ты спасаешь людей, когда ты думаешь о них. А благодарность и верность — вещи дорогие и полезные. Они очень могут помочь в будущем.
Но начнём с самого малого. Начнём с капли в море и обычного поступка, что как бы между делом сделан. Усердствовать тоже не надо пока, а то это будет слишком приторно и подозрительно. А для верности подозрения вредны. На мелочах мир строится. Там чуть-чуть, там чуть-чуть…
Разобравшись с мавками, я закрыл глаза. Было ещё одно дело, которое надо было сделать с самого начала, но я даже не подумал об этом. А сейчас пришлось хорошенько сосредоточиться, чтоб выкинуть из головы лишние эмоции. А именно, разобраться с ошибкой Клирии.
Но действительно ли это была ошибка? Я уже думал над тем, что Клирия могла сделать это специально. Она не из тех, кто проявит милосердие или сострадание. Но подозрения в намеренности действий всегда рушились об один вопрос.
Нахуя? Мотив какой? Для чего?
Если хотела так избавиться от неё, то чего тогда сразу не убила? Да даже грохнула бы Мэри, сбросила в реку, и я бы никогда не узнал, а она бы никогда не сказала. А если бы стал искать, то кто знает, куда ушла Мэри и где она пропала. Вдруг по дороге передумала или её убили бандиты. А страже было бы похуй, если бы ещё Клирия и монетку накинула, приказав никому не говорить, даже мне. И я бы не спросил стражу, так как не знал об этом. Смысл ей вызывать на свою голову проблему и показывать мне искалеченную Мэри? Она же сама меня звала по этому делу с утра. Для чего? Клирия же знает, что я сам могу её убить вопросом. Или не убить, но пытать каждый день и держать в кандалах, так как договор подобного не запрещает.