«Эти, по крайней мере, решились оторваться от кресел и диванов, чтобы сделать попытку хоть что-то изменить» — сокрушённо покачав головой, Федя пошёл дальше.
— Эй, парень, а это не тебя по телику показывали?
Загорелый худой парень лет тридцати смотрел на него, радостно скаля белые зубы. Выцветшая штормовка и вязаная шапочка, сбитая на затылок, безошибочно выдавали любителя лесов, костров и гитары.
— Меня.
— Игорь, — протянул тот широкую ладонь, — пошли к нашему костру, пообщаемся.
— Пошли, только не долго, мне ещё обустроиться нужно.
Оставив Джину пастись неподалёку, Федя подался к костерку пригласившего его парня. Как говорится, под игрока — с семака. Всё равно следовало как-то обзаводиться знакомствами, пусть даже на время. И он сидел у костра, отхлёбывая вкусно заваренный чай из эмалированной кружки и слушая радостный бред, который несла приютившая его компания. Таёжные дебри давно уже никого не спасали от сующихся повсюду бесцеремонных любителей дикой природы и ищущих поживы деловых людей. Поэтому, следовало убраться от таких изменений куда подальше.
— Ребята, — заикнулся было Федя, — да там цивилизация древнее нашей.
— Чего? — вылупился на него здоровяк Кирилл, терзавший струны старенькой, видавшей всякое гитары, — Ты же сам по телику говорил, что там мечи, рыцари и всякая средневековая хрень! Врал, что ли?
— Нет, это правда. Но…
— Ну и всё! — хлопнул его по плечу Игорь, — Это главное, а с остальным разберёмся, не парься.
— Наша компания с чем хочешь разберётся, — высокомерно глянула его подруга, красавица Инна, — мы даже по Катуни сплавлялись, а ты говоришь.
— Да ничего я не говорю, — пожал плечами Федя.
— Господа, — приблизился к костру очередной алилуйщик с плакатом, — Не идите на поводу у правящей партии.
— Пошёл в… — дружно рявкнули туристы и тот мгновенно смылся, вспомнив печальный случай со своим коллегой, который, не далее как вчера, обзавёлся роскошным «бланшем».
— Достали, блин! — возмутился бородатый очкарик, имени которого Чугунов не запомнил, — Мороз пиарится, а мы страдай.
— А это кто? — поинтересовался Фёдор, глазами показывая на несколько поистёртых временем палаток, расположенных неподалёку. Там романтика и рядом не лежала. Мужики откровенно бухали. Вид у них был такой… скажем… потрёпанный.
— А, эти…, - глянув в ту сторону, махнул рукой Игорь, — это бичи.
— Бичи? Бомжи, что ли?
— Ты не путай, — наставительно пояснил Кирилл, — бомжи, суть теплотрасники: побирушки и помоечники. А бичи — это бродяги, вольные птицы, так сказать. Эти в подвалах ночевать не станут. И честно подработать всегда, пожалуйста, только недолго. Опять в дорогу потянет. Понимаешь?
— Ага, — кивнул Федя. Из объяснения он понял только, что «бичи» и «бомжи» — не одно и то же.
Через полчаса он уже искал сборный домик в котором приготовили комнаты для него и для группы Панкратова. Его не слишком-то удивило, что строение располагалось как раз на месте бывшего костра, там где состоялся перенос. Это место решили, не заморачиваясь, считать центром будущего портала. Тем более, что и прибор Панкратова больше всего «зашкаливал» именно здесь. Весь остальной мир располагался вокруг, уместившись в километровый радиус. Представители Можайской мэрии, выполняя приказ свыше, худо-бедно обустроили «поляну» так, чтобы соблюсти нормы современного сервиса в местах массового скопления народа. Всевозможные лоточники и ларёчники заботились о пропитании и досуге зевак и переселенцев. Участие спонсоров-рекламодателей выразилось в установке биотуалетов. Правда, то ли обновляли их не слишком часто, то ли на такую толпу не рассчитывали, но запашок возле них витал почти постоянно. На краю «зоны переноса» сиротливо притулились два вагончика, в которых располагались милицейский пост и медпункт. Рядом с ними, среди кустов черёмухи, парковались Уазик ППС и «Скорая помощь».
Неизвестно было, кто столь щедро доплатил за бытовое обеспечение, но «рука дающего» явно не оскудевала. Хотя на принадлежность этой руки недвусмысленно указывали расставленные повсюду рекламные стенды с предвыборной агитацией партии Морозова. Освещение столь необычного явления вели семь телевизионных групп. При этом, о чём бы ни шёл репортаж, в кадре всегда «случайно» отсвечивали пресловутые агитки. Хотя не совсем ясно было, кто стоял за Морозовым? На второй день своего пребывания на «пятне» Федя, выгуливая Джину, вдруг наткнулся взглядом на знакомое лицо. Морель! Втиснуться в толпу, имея на поводу пони, было совершенно невозможно. Пока он оглядывался в поисках подходящего деревца, чтобы привязать Джину, Морель опять куда-то исчез.