Довольная улыбка босса показала, что прогиб засчитан. Захаров забрал оставшихся четверых телохранителей и на своём внедорожнике отправился к лесу.
— Можете пока перерыв устроить, — милостиво разрешил референт присутствующим.
Телевизионщики сразу заспорили о выборе жизненного пути: оставаться с Захаровым или присоединиться к отьезжающим. Пять групп из семи выбрали эмиграцию, решив что аборигены тоже заслуживают их внимания. Микроавтобусы покатили туда, где пробивалась просека, но очень скоро уткнулись в хвост очереди из автомашин. Кроме переселенцев и учёных, там стояли машины тех демократов поддержки, кто предал забвению добрую традицию обмывания важных событий. Образовалась первая «оранжевая» пробка. Вселенская ругань класса «куда прёшь, козёл?» сопровождалась разборками, умело прерываемыми подоспевшими ментами. Пока, в силу инерции мышления, их ещё слушали.
Члены бригады «Скорой помощи» тоже разделились во мнениях.
— Александр, вы останетесь здесь, — диктовал условия Аркадий Борисович, шестидесятилетний врач, — а мы с Наташей присоединимся к отъезжающим, чтобы им помогать.
— Знаете что, — возмутился шофёр, — я не хочу оставаться. Вы уже просили меня об этом и я, как идиот, послушался. Теперь жена и дочери в Можайске, а я здесь.
— Саша, пойми же, — убеждала медсестра, — ты ведь не просто водитель, но ещё и врач по образованию. Видишь, сколько людей остаётся — им может понадобиться помощь.
— Вот именно, — поднажал Аркадий Борисович, — мы все давали клятву Гиппократа и получили ответственность перед людьми на всю жизнь. Раз уж перенос действительно произошёл, кто-то должен помочь людям здесь. Да и байкер пока без сознания.
Последний довод смутил Алекса и он сдался, убедив себя, что «это в последний раз». Самое трудное в нашей жизни — уметь отказать другим и настоять на своём.
Сам Аркадий Борисович ни за что не признался бы, даже себе, что жена давно уже надоела, став холодной пожилой матроной. Дети не только выросли, но и своими детьми обзавелись, а теперь жили отдельной жизнью. Единственное, что грело душу, так это ласковая и добрая Наташа. Деликатная медсестра всё понимала и, время от времени шла навстречу его редким, в силу возраста, прихотям. Поэтому и старался степенный врач отодвинуть подальше более молодого самца, к которому, в сложившихся условиях, могла упорхнуть его голубка. Было ещё одно желание, понятное, но тщательно скрываемое — встретиться с архимагом Стефаном и предложить ему свои знания и услуги. Ничего не будет удивительного, если архимаг отблагодарит достаточно простыми при его уровне могущества, вещами: омоложением и долголетием.
Катаклизм, загнав людей в новые условия, сразу выявил гниль так называемого «общественного мнения», когда думают одно, говорят другое, а делают третье. Слетает вся шелуха, выдаваемая за реалии бытия, остаётся лишь натурпродукт в чистом виде. Попытки толерантности и либерализма приводят не просто к некоторым моральным сложностям, а к риску погибнуть по-настоящему. Высокопарное пустословие и пустомнение теряют свою убедительность, но часто это происходит слишком поздно.
С другой стороны, а зачем нужно быть покорным и послушным? Чтобы некие люди не осудили и не охаяли? Да пошли они нафиг со своим мнением. Жаль, что трезвомыслие приходит слишком опосля, когда даже боржоми уже не поможет. И спросить не с кого, когда понимаешь, что в первую главу, сам виноват.
Переселенцы-гужевики, углядев уползающий на север хвост мини-колонны Старка, быстро-быстро погнали вслед. Всем ясно, что если кто-то куда-то уверенно двигается, значит знает верное направление. Сам Старк, передоверив Леру гужевое руководство, прибавил шаг, чтобы определиться с проходом через лес. Взяв с собой топор, он достаточно быстро добрался до Дороги Древних. Прикинув путь, по которому могут пройти повозки и телеги, в нескольких местах вырубил мешающие кустарники и вернулся назад. Как раз, чтобы разглядеть упавших на хвост колонистов. Деться от них было некуда и положив топор обратно в повозку, взял свой посох, изображая из себя эдакого Сусанина, шагающего впереди.
При пересечении одной из полян группа Захарова, бросившая свой транспорт на опушке, догнала беженцев. Двое бодигардов преградили путь Старку, а ещё двое, вместе с Захаровым, подошли к Фединой повозке.
— Разворачивай оглобли, — строго сказал олигарх, — тебе же сказали, чтобы ждал меня.
Пока он говорил, подошёл Леру и, не говоря ни слова, двумя безжалостными ударами отправил в нокаут обоих «телков». Полюбовавшись секунду на дело рук своих, он ласково взглянул на оторопевшего Захарова.