Выбрать главу

Я чувствовал себя связанным с ним уже почти так же, как и с Бибом. Ощущал его эмоции. Собственно говоря, они лежали на одной линии отсчёта: голод-сытость. И голод побеждал.

Наконец, вернулся Биб.

— Они в деревянном, хозяин. В вашей бывшей спальне.

Ждите меня! Спасение близко!

В пространстве между двумя замками, каменным и деревянным, я предложил взяться попарно. Мы побрели, качаясь и старательно изображая пьяных. Клай и отец отделились, приняв к воротам. Я видел, они заперты, но мост опущен. Щенок Айюрра столь уверен в себе и в своей власти надо мной, что не потрудился организовать оборону… Пожалеешь. Очень скоро.

Патлатый воин с нашивками сотника топал навстречу нетвёрдым шагом, сжимая пятернёй бутылку нира. Дорогого. Наверно, «проверял несение службы» подчинёнными, лежавшими или сидевшими там, где их сразил этиловый спирт.

— Минздрав предупреждал, злоупотребление алкоголем…

Я указал верье на сотника. Заодно спустил и Биба, тот, наверно, изошёлся своей нематериальной слюной, завидуя старшему напарнику.

Сотник рухнул навзничь. Сидевшие повалились на землю. Лежавшие раньше не пошевелились… И, наверно, не пошевелятся никогда.

С верьей внутри я чувствовал себя, будто взял в дом для охраны от бандитов уссурийского тигра и каждую минуту жду, что он схарчит меня самого. А когда спускал его на врагов, совершенно не контролировал, кого именно сожрёт чудовище.

Отвращение практически нестерпимое… Но я должен идти вперёд!

Внутри моего старого замка было шумно. Пьяные крики, какие-то удары, звон мечей. Похоже, банда не поделила награбленное у меня, и теперь шло выяснение отношений.

На первом этаже впервые рявкнул автомат. На меня валили сразу семь или восемь светлых личностей с мечами наголо. Я даже не успел отдать команду Бибу вогнать их в детство. Просто нажал на спуск, срезав компанию одной длинной очередью. Тем самым выдал факт вторжения и наше местоположение.

Словно в ответ наверху прозвучал выстрел из пистолета Макарова.

Глава 25

Происходящее кошмарно напомнило Насте старые фильмы о войне, виденные в детстве. Когда немецкие солдаты сгоняли людей прикладами винтовок — в вагоны, чтоб увести в Германию в рабство. Или в сельскую церковь, чтоб сжечь заживо.

Воины, заполонившие замок, орудовали не винтовками, а короткими копьями. Мужчин закалывали на месте. Женщин заталкивали в комнаты ударами древка.

Оксана Ивановна прикрыла собой немолодого хрыма из числа кухонных рабочих, закричала:

— Это муж мой, Михаил Петрович, отец глея Гоша. Глей даст за отца выкуп!

Старика пощадили. Оксана Ивановна, Настя с дочкой и Мюи с двумя малышами оказались запертыми в старой глейской спальне. Здесь же забился в угол, клацая зубами от страха, кухонный хрым. Трое служанок, загнанные сюда, тоже были бледны, но так сильно не тряслись.

— Гош успеет! Гош спасёт нас, — как мантру повторяла Муи, прижимая детей к себе. Насте захотелось дать ей пощёчину: замолчи! Причитания действовали на нервы.

Грохот ломаемых дверей и мебели скоро утих. Голоса захватчиков стали радостными и пьяными. Они добрались до домашних запасов нира. Или даже до приготовленных к продаже.

Настя подобралась.

— Муи? Покормила? Теперь прикрой грудь как я. Мужики внизу надрались в зюзю, сейчас захотят поразвлечься со знатными молодыми дамами. С нами. Да и с кухарками тоже. Помогайте мне все!

Стенки платяного шкафа, разломанные на доски, они использовали как засов, воткнув в промежуток между створками дверей и дверными ручками — мощными, коваными. Это тебе не Икея. Пришла очередь здоровенной трёх- или даже четырёхспальной кровати, рассчитанной, наверно, на слонов. Все вместе шаг за шагом придвинули её к двери, заставив трудиться даже старого труса.

Далее сколько-то часов не происходило практически ничего. Даже пьяные песни стали тише. Настя оценила возможность бежать, спустившись по простыням, когда, наконец, стемнеет, и ужравшаяся солдатня уснёт вповалку.

Одна — запросто. Но дочь не оставит. Без неё никак.

А всё Гош…

Из-за него она попала в этот странный мир. Пусть даже пришла своими ногами и, говорят, в компании любовника Артура, о котором не помнит.

Артура убил тоже Гоша. Спустил на него волкодава. Он же стёр ей память за семь лет. Не заблокировал, а уничтожил!

Человек — это его личность, его воспоминания. Гош убил главную часть её личности — взрослую.

Она хотела его застрелить и даже наставила пистолет? Значит — неспроста. А в свете сегодняшнего — очень жаль, что не успела нажать на спуск.