Неожиданно Мюи подкинула идею.
— Возле Коруна, отцовского дома, ведётся добыча мела. Там часовня и служитель Подгруна. Он старенький. Говорят, много раз подземного бога видал. Попрошу — поможет.
— Значит, до Дня пришествия Моуи еду в Корун, мириться с тестем. Мюи! Даже не просись. Сидишь дома и бережёшь животик. Справлюсь. Тем более, обещал Клаю замок построить вместо его халупы. Вот и тема.
Она вздохнула. Затворничество для неугомонной — в тягость.
— Допустим, подземного чёрта уговоришь, сын, — снова включился па. — А что и где будем добывать?
— У нас одна транспортная магистраль. Река Воля. Разведаем, что выше и ниже по течению. Нужны уголь и кварцевый песок. Там купим земли. Стеклодувный заводик лучше ставить ближе к углю. И сюда уголь нужен — нир гнать.
— Значит так, — рассудил он. — Как уголь найдём и землю купишь, отселимся с твоей матерью туда. Где о нашем колдовстве не слыхивали. И постараемся тебя больше не подводить. Оксана Ивановна?
Мама с минутку просидела с каменным лицом. Потом едва слышно вымолвила «да». Это было крайне неожиданно. Наверно, кто-то в лесу сдох. Пырх размером с мамонта.
Мюи извелась от ревности.
Муж вернулся из тяжёлого похода. Получил кучу несправедливых упрёков. Мама его словно дурманящих грибов наелась. Да и сама Мюи хороша: наслушавшись, так разнервничалась, что едва ребёнка не потеряла.
Зато убедилась, что муж любит. По-настоящему.
Но если любит, отчего не остался дома хотя бы ещё на ночь?
Пересчитал серебро и золото в сундуках — больших, окованных бронзовыми листами с затейливыми узорами степных колдунов. Добыча оказалась на редкость богатой. Правда, Гош сказал — там не всё наше, остался неоплаченным крупный долг перед степным богом.
Потом он объездил глейство. Зашёл в мастерские к Пахолу. Проверил записи Саи. Час провёл в цеху по выработке нира, торговался с приехавшим купцом: к новогодним дням спрос высокий, цена больше на треть. Не нравится? Другие купят.
Мюи следовала за ним по пятам, постоянно получая упрёки, что не бережётся. Она и хотела бы… но ещё больше — обнять, прижаться! Вдохнуть его запах. Игриво царапнуть клычком по щеке. И забыть обо всём на свете!
Он точно не против. И вдруг уехал, набрав нира. Взял каросских кхаров, но не Бурьёнку — она устала. Пяток стражи из числа не ходивших в степь, свежих. Свистнул собаку. Поцеловал жену. И был таков, растворившись в ночи.
Конечно, мириться с отцом надо. Но Гош едет в Корун, где Настья…
Проклятая хрымка!
Красивая, хоть её и уродует отсутствие клыков. Выше ростом, чем Мюи. Необычайно сильная. А ещё — какая-то потерянная, и теперь понятно почему. Верьи могут многое, живущий у Гоша — пока ещё юный, душу не выпил, а памяти лишил. Забавный. Почему отец так испугался, когда Оксанья Ивановна показала своего, понять сложно. Колдовство — у колдунов. Но ведь Гош и его мама — не колдуны. Им Верун дал помощников, с кусочком его божьей силы. Отец же не против богов?
Мюи запуталась. А потом расплакалась, стоя в спальне и глядя через раскрытое окно на пару масляных фонарей, разгонявших тьму на дороге, уходящей на север. Туда, куда ускакал муж.
В комнате, полной сундуков с серебром, за которое можно купить ещё пару таких глейств, молодая женщина ничуть не чувствовала себя счастливой.
Разумнее было обождать. Но мне свербело.
Судейский со сборщиками налогов заявится дня через три после Дня пришествия Моуи. Или через три недели — с равной степенью вероятности. Я же должен ровно сидеть на двух булках в ожидании их, потому что, показав приходно-расходные книги, слово «бухгалтерия» ещё не прижилось, я заявлю сумму дохода. Потом должен буду подтвердить на Камне Правды, что не утаил ни единого медяка, всё честно. Судебная магия заменяет и детектор лжи, и аудиторскую проверку.
Не дай Моуи, меня не окажется, сборщик сам посчитает: и площадь земель, и численность хрымов, и головы скота, и сумму дохода. Потом округлит в верхнюю сторону. Раза в два-три округлит, так обычно и происходит, как уверяют соседи. Поэтому фиксала ждут, приварив задницу к креслу.
И что, мне до января ждать? Тесть будет лелеять обиду и ненависть. Мюи продолжит расстраиваться из-за ссоры с ним. А с подземным богом никаких подвижек. Это не по мне. Ни разу.
Выигранные дни из-за «любезности» Тенгруна, сдувшего мощным ветром песок с мёртвых кочевников, успею использовать. Оттого рванул в ночь.
К утру заснул в седле. Биб меня растормошил, иначе сверзился бы под копыта кхара. Дальше старался держаться ровно.