— Привет, Подгрун. Не знаю, вдруг меня обманули. Проверь, подходит ли.
Он сунул щупальце внутрь жбана. Потом уменьшил зубастый конец тела, заменявший голову, и нырнул в мёд. Затих.
Сюр. Или абсурд. Это же бог! Бог! Веруну понадобилось, чтоб я озеленил его рощами хороший кусок страны и даже влез в степь. Тенгрун пошёл на сделку только под обещанием ирригации пустынных земель. Не глобально, но крупно.
Этот сосёт обычный мёд и радуется ему как червяк гнилому яблоку!
С другой стороны, если представить подземного выползня на базарной площади, пытающегося купить за серебрушку килограмм мёда у бабы в сером чепце, улыбаясь в триста тридцать три зуба… Баба хлопнется в обморок, а то и дуба даст. Самого Подгруна затопчут, невзирая на божественность. Так что без вариантов — только через посредников типа меня, а таких много не наберётся.
— Эй! Ты скоро там? Не нажрался?
Я, если честно, забеспокоился. Похоже, для бога это равносильно наркоте. Сдохнет от передоза, гад, и не поделится картой ископаемых.
Обошлось. Выбрался из горшка. Одно щупальце соскребло мёд с морды, отправив в пасть. Другое не слишком вежливо выдернуло у меня из рук сосуд.
— Угодил. Молодец! В долгу не останусь. В твоём глействе есть и уголь, мало, правда. Немного серебра. Сера. А выше по течению реки…
Он перечислял, а я охреневал. В необычном языке бога нашлись слова, неизвестные в Мульде! Половина вопросов с сырьём для стекольного начинания отпадёт. Правда, выручку от продажи бренства сожрут покупки новых участков, копание разрезов и шахт. Не важно. Как удачно я сгонял в столицу! Осталось пробраться во дворец и написать письмо молодому королю Каруху, что прошу освободить меня от государственной службы. Собственно, это произойдёт автоматом, когда не явлюсь приносить ему клятву в качестве чиновника, ограничившись присягой вассала, а клятва его отцу утратила силу. Но лучше — вежливо. Заранее.
Всё. Проехали. Больше я не бюджетник. И глаза бы мои вас не видели. По крайней мере, так хотелось. Но не вышло.
Оставив бумагу секретарю, облачённому в траурный фиолетовый цвет, и с фальшиво-траурным выражением на хитрой морде, я столкнулся с одним из знакомых вельмож.
— Хорошо, что ты здесь, глей, — сказал тот. — Его величество желает тебя видеть.
Глава 6
Волки. Молодые. Не то чтобы сильно голодные, но вполне нагулявшие аппетит. Хищные — готовы рвать куски мяса с жертвы на бегу.
Таково было окружение нового короля, мало выделяющегося из своей свиты.
Все — черноволосые, русоволосые, пара блондинов. Ни одного рыжего. Ни одного с клыками.
Бренты или даже безземельные, не чета старой аристократии.
А, нет, увидел одно исключение. Сын нашего маркглея Маерра, самого крупного землевладельца юга. Звали парня Фирух. Клыки не спрятать, как ни натягивай на них губу. А рыжие волосы покрасил чёрным. Как стареющая красотка, чтоб скрыть седину.
Младший сын покойного короля не красился. Слухи, что он — хрым и бастард, показались очень правдоподобными. Усопший всё же был антом, пусть не столь чистокровным как Клай. Я, наверно, должен был обрадоваться, сам ведь тоже ни разу не ант. Закричать «Хрымолетарии всех стран, соединяйтесь!»[4], так что ли?
Налоговик Дударх на фоне этих молодчиков, скорее приученных действовать мечом, а не мозгами, воспринимался генератором идей и, наверно, даже в какой-то степени интеллектуалом. Конечно, он не успел вернуться с юга и где-то тащился верхом, волоча всё моё нажитое непосильным трудом.
Волки думать не хотели. Они желали убивать, делить добычу и тянуть себе в логово.
Карух заполучил первый трофей — отцовский кабинет, он же малый тронный зал, когда ещё не остыли угли погребального костра. Занял кресло с высоченной спинкой, но усидеть в нём не мог. Вскочил и при моём появлении.
— Ты кто?
— Глей Гош с южного пограничья, принц.
— Да ну… Какие формальности! Зови меня просто — король. Завтра уже одену корону.
Волчонок носил лишь бант величиной с луговую бабочку траурного фиолетового цвета, остальной его наряд был выдержан в тёмно-синих тонах. Мелкий, мне до подбородка, тщедушный — задний мост ГАЗ-66 точно не поднимет, да и не надо такое монарху. Вертлявый, узколицый. В целом — не особо приметный.
Он потащил меня в круг веселящихся придворных. На некоторых фиолетового не наблюдалось совсем. К ночи, надо думать, исчезнут последние капли напускной скорби.
— Друзья! Вот тот самый глей Гош, что принёс в Мульд крепкий нир самого лучшего качества! И, надеюсь, щедро отсыплет серебра моему доверенному Дударху.
4
Для тех, кому не посчастливилось учить в добровольно-принудительном порядке историю КПСС: это отсылка к лозунгу «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» (в другом переводе — объединяйтесь) из Манифеста коммунистической партии.