На следующий день, когда семейно собрались в общем зале, чтобы отведать голубцов, залитых подливой, полученной на основе скисшего козьего молока, нам с отцом обоим было чем похвастаться. Я мало кого удивил, притащив пергамент с контурами глейства и отметками — где копать и что там отроешь. Мои гешефты с богами стали обыденными. Отец притащил планшет, с ним — деревянную дощечку с шестью мелкими яблоками-дичками, прибитыми к ней гвоздями… Как ещё сохранились до середины декабря!
— Ты прав, аккумуляторы практически сдохли. С «Эплом» Артура я ничего не смог сделать. А вот в «Самсунге» Насти процентов пять оставалось. Пароль подобрал где-то с полусотой попытки. «Настя_любовь» через нижнее подчёркивание. Не запоминай, пароль удалён.
Я заинтересованно кивнул. Папа прав, у девушек в голове — они сами и дела амурные. Потому и получилось. А я не смог. И у Насти не спросишь — она вообще не помнит, что у неё был планш. Если сказать про гаджет, ответит — отдай, это же её. К тому же Клай, хочешь — не хочешь, всё же муж, вступится за супругу.
Дальше было ещё удивительнее. Папа вспомнил передачу «Очумелые ручки», любимое утреннее зрелище на выходных, главное — оно не совпадало по времени с маминой Малышевой и не создавало конфликт на тему: чья очередь кайфовать у ящика. В той передаче очумельцы делали источник питания из лимонов или крупных яблок антоновки, электроды — из железа и меди. Взяв провод и разъём от сетевого зарядного, здесь не нужного, отец соединил продырявленные яблочки-дички меж собой в батарею, подал напряжение на планшет, и тот показал зарядку!
Признаюсь: ваще стыдно… Сколько я возился с электрооборудованием иномарок, оно сложное, кое в чём шарю, а до такого не додумался! Па — молодец.
Пытаясь не выдать чувств, спросил с деланным равнодушием:
— И что у неё в планшете?
Папа в таких случаях выражается энергично, казарменно. Не всегда стесняется маму, привыкла. Но Мюи услышала всего лишь «дерьмо пырха». Переводчик — слабак.
Я начал листать. Накопитель заполнили несколько серий «Секс в большом городе». Какая-то французская пошлая эротическая комедия. Подборка песен российской попсы, причём рассчитанной скорее на шестнадцатилеток, а не на зрелую деваху. Вера Брежнева — как высший пилотаж. Наконец, больше десяти гигабайт фото. Настя в самых разных позах и одеяниях, на фоне пляжа, Эйфелевой башни, верхом на лошади. В спальне. Без одежды почти, в интимном белье, и даже совсем без него. А также с мужиками. С одним, с двумя… Клаю точно бы не понравилось.
— Бедной девочке будет проще восстановить память! — безапелляционно заявила ма, не вникая в содержимое, после чего я включил очистку памяти и удалил всё, как-то с Настей связанное.
— Теперь это мой планшет, мама. Я так решил. Не обсуждается. Даю его тебе в пользование с условием — больше никто не прикасается. В нём есть табличная программа из стандартной прошивки, напоминающая Excel. Разберёшься. Получаешь данные у Саи, суммируешь. Понятно? Сая — министр экономики, ты возглавляешь счётную палату вместо Кудрина.
— А где же «Смирно! Служу Кираху!», ну, Оксана Ивановна? — вставил отец и тут же стушевался: — Я пошутил. И яблоки таскать с собой не надо. Зарядится — часов на пять хватит. Потом снова тебе заправлю.
Из длинного и малопонятного для неё разговора Мюи вынесла только одно.
— Милый! А ты можешь заказать мне такую же картину, где я буду как Настья? Красивую, как лики в иконах в соборе Моуи?
— Непременно, — надо лишь вспомнить, куда забросил свой смартфон, в ноль разряженный. — Только одетая и пристойная. Ты — жена глея! А не…
— А не какого-то брента, — удовлетворилась Мюи.
Глава 7
Первым делом Верун напомнил мне про угрозу свести его рощи под корень. Больше месяца прошло. Диво, что только сейчас заговорил об этом. Старикашка — вредный. Все вредные злопамятны.
— Тебе бы только ругаться. А я угощенье принёс. С праздником, дед!
— С каким ещё?
— С Новым годом. Первое января сегодня. Неужто Иван Павлович не рассказал?
— Так месяц назад был…
Возражение не помешало ему разложить мамину передачу на заснеженном пеньке и вонзить зубы в хлеб с козьим сыром, запивая наливкой.
— Месяц назад был Новый год по исчислению Мульда, 1 декабря. Сегодня — по традиции моей Родины. Хотя, если вернуться в Дымки, там 1 июля. В нашем с дедушкой мире тоже двенадцать месяцев, связанных с Луной. Это такое ночное светило…
— Знаю, был у вас, — перебил божок едва разборчиво, чавкая полным ртом.