А ещё Карух решил использовать местный аналог тяжёлого танка. Привлёк сотню каросских наёмников. Иными словами, сделал то, что я сам так и не удосужился предпринять для защиты двух наших приграничных глейств. Жаловался, что денег в казне нет. Но раскошелился.
На марше по дороге, ведущей в северо-восточном направлении, я оглядел каросскую роту. Смотрелась примерно так же, как и орудовавшая около Коруна. Тех я обезвредил очень легко. Спёр ночью причитавшееся им серебро, после чего их дальнейшее участие в баталии стало бессмысленным. Ретировались восвояси. Эти же, кроме десятников, показались какими-то молодыми. Да и предводитель Шаррух — не старый, примерно моего возраста.
— Нираг! Знаешь кого-то из них?
Ехавший рядом мой сотник отрицательно мотнул головой.
— Говорят — салажня. В этом составе собраны впервые. Но всё равно — кароссцы. Вооружены — нам не ровня. В кольчугах, сотник и десятники в панцырях. Меч каросской закалки гораздо прочнее местного. Их новичок стоит двух наших, из замка. Или четверых, нанятых по пути.
— Тоже приняли присягу?
— Нет, глей. У них вместо присяги — договор.
— Тогда просвети. Монкурх — меньше нашего государства, но богаче. Оттого у короля жадность победила благоразумие. Но богатые тоже могли нанять кароссцев?
— И они могу встретиться в бою. Понимаю, к чему клонишь. Тут правила строгие. Каросский наёмник никогда не должен воевать против соотечественников. Это условие всегда доводится нанимателю.
— Интересно… — я ещё раз бросил взгляд на гордых наймитов. — Допустим, сошлись две армии. В каждой есть кароссцы. И что, те и другие отказываются вступать в драку? Нахрен тогда они сдались, такие красивые? Тем более — за дурные деньги.
— Сложный вопрос, — пожал плечами Нираг. Плечи, естественно, в плотной коже. Я тоже обзавёлся, чтоб не выделяться, а также кольчугой и шлемом. Но в походе жарким летом, да ещё на своей территории — даже не уговаривайте надеть. — Потому придумана масса сложных правил, как его разрулить. Я всего не знаю. Общий смысл в том, что защищаться можно, а нападать — нет.
— Поясни.
— Как ты сказал, сошлись две армии. Монкурхские — подвергнувшиеся нападению. Значит, кароссцы или любые наёмники на стороне обороняющихся вправе рубить направо и налево. А сотня Шарруха их атаковать не будет. Но они обязаны защищать короля. И не бросят его без защиты. А если кто-то из Кароссы попробует пробиться к Каруху, чтоб напасть, то не посмеет тронуть охрану. Даже издалека из арбалета не шмальнёт.
— Чтобы не уронить престиж?
— Именно! Если наёмник допустил гибель нанимателя, за их банду и ломаного медяка не дадут при заключении следующего контракта. Солидарность у этих детей пырха воспитывают рано, с малолетства.
Оттого и репутация соответствующая. Я уже заметил, что Карух всегда зовёт на военный совет Шарруха. Командующие тысячами крутят носом, но слушаются сотника. У того хоть какой-то боевой опыт… Пусть даже в местечковых криминальных разборках.
У этой армии не было опыта даже в организации движения. Не высылались вперёд квартирьеры. Не было полевой кухни. Ладно кухни — даже толковых запасов провианта и фуража не собрано. Что припасли глеи для своих отрядов, тем и питались. Кхары паслись часами. Скорость движения — меньше десятка мер в сутки.
— Можно не бояться каросских наёмников врага, — мрачно обронил Нираг. — Они помрут от старости, пока доедем.
Две с лишним тысячи вояк и полторы тысячи коров становились бедствием для глейств и брендств, через которые шла дорога. Король со свитой приближённых и в сопровождении наёмной охраны скакал в замок местного вельможи, где прекрасно проводил время. Когда попадались леса, полные дичи, монарх с удовольствием охотился. Потом пировал в шатре, прежде чем догнать армию. Война оказалась для него чудесным развлечением. Прогулкой. Пикником.
Мы же мародёрствовали. Жрать-то нужно. А Бурёнке мало травы из подножного корма. Всегда давал ей хлеб. Где взять? Так отобрать у месных хрымов. Первый раз бросил им медяк, потом перестал. Никто не платит. Мы — армия добра и справедливости, идёт на святую освободительную битву, какие ещё деньги…
О пересечении границы Монкурха, её достигли к середине августа, возвестили десятки арбалетных стрел.
Мы, южане, тащились в середине колонны, растянувшейся на половину меры. За нами шлёпали пешие копейщики. За ними ехали три баллисты, разобранные и груженные на повозки. Арьергарда и боевого охранения я не обнаружил. Как и разведки. Король скакал впереди, сияя цельнометаллическими латами, здесь — редкими. Где он — там и северо-восточная граница Мульда. По крайней мере, Каруху так казалось.