Выбрать главу

— Ты был безрассуден, выступив против него.

Я положил руку парню на плечо.

— Безрассудство — пустить Айюрра в короли. Я не жду от твоего отца особой благодарности. Пусть он будет хорошим и справедливым монархом вроде Караха. Я верю в него и в тебя. Вы — люди чести. Хватит о деле, покажу тебе самое вкусное — перегонку нира.

Но его было сложно перевести на другую волну. Упрямец! Он мне заявил:

— Но ты обманул Айюрра и его сына.

— Не спорю. Малой ложью предотвратил большую: незаконные выборы короля. Очевидно, что западные по-честному не собрали бы больше половины. Выборы тянулись бы бесконечно.

— А если бы не получилось?

— Тогда уговаривал бы твоего отца заключить временный союз с Пиррахом, пообещав восточному… Например, пост канцлера. Вдвоём бы они собрали больше голосов, чем Айюрр один.

— Эти вещи плохо укладываются в голове. Гош! Откуда тебе столько известно про выборы? В своём королевстве, откуда прибыл, ты служил законником у местного короля или маркглея?

Он не понял сначала, отчего я смеюсь.

— Здесь выборы раз лет в двести. Когда умирает король, не оставив наследника. В моём родном, скажем так, королевстве, выборы случаются очень часто. И в соседних — тоже. В большом заокеанском однажды властителем стал тот, кто набрал не больше, а меньше голосов. Потом вообще хохма произошла, проигрывавший претендент собрал голоса, присланные избирателями в письменном виде. И его объявили королём на следующие четыре года!

— Ты опять обманываешь! Говоришь невозможные вещи.

— Как раз сейчас говорю абсолютную правду. Зачем мне врать? Каждый на моей Родине знает о выборах и об избирательных махинациях раз в сто больше, чем любой из вас. Я не был законником. Наоборот — самогонщиком, у нас это не вполне законно. В Мульде себя чувствую лучше. В целом люди здесь правильные. Как ты. Карух и Айюрр — скорее неприятное исключение. Проходи!

Я отворил дверь нового цеха — разливочного. Сая, уперев руки в бока, жёстко отчитывала хрымов, что-то напутавших в размещении готовой продукции. При виде нас расплылась улыбкой на некрасивом, но по-своему обаятельном лице.

— Рада вас видеть, господа глей и маркглей.

Заметно было, что Фирах ещё не привык к обращению по титулу.

— Привет, Сая. А сделай пробу новинок для нас.

— Будет исполнено.

Новоявленный маркиз не знал, что такое дегустация. Не оценивал аромат. Просто опрокидывал поднесённые Саей крохотные стаканчики. Я комментировал:

— Ржаной нир. Пшеничный нир. Медовая настойка. Яблочный нир — кальвадос. Сладкая настойка с ореховым вкусом. Сливовица. На бруснике.

После седьмого стаканчика Фирах попросил закуски.

— Закусывать в замке будем. При снятии пробы ничего нельзя есть. Искажается вкус. Хочешь — запей водой.

Он хлебнул воды.

— Здорово! Жаль, что на войну ты брал только ржаной.

— Война — не пикник, дружище. Вкусности пьём дома, в мире и спокойствии.

Гость снял ещё десяток проб, отчего малость окосел.

Мы вышли под прохладное темнеющее небо ноября. Под этим небом слышался тихий монотонный звук ж-ж-ж, доносящийся от лесопилки. Она — с приводом от колеса, вращаемого рекой. Хайтек Средневековья.

— Фирух! Сегодня никуда далеко не поедем. Но вот одно место стоит посетить. С кхара не свалишься?

— Оби-ижаешь…

Он икнул.

В замке я отправил лакея на кухню — стащить побольше печева и сладостей. Он вернулся с красным ухом: мама застукала и приняла меры, не спросив, для кого харчи. Я отобрал у него корзинку и оттолкнул руку Фируха, норовившего уцепить кусок армянской пахлавы.

— Не тебе. Увидишь кому — поймёшь.

Я пустил Бурёнку тихим шагом, чтоб Фирух невзначай не свалился, пытаясь догнать. До рощи Веруна меньше двадцати минут пешком. Правда, за проведённое на воздухе время мой спутник несколько протрезвел. Уверенно слез с седла шагах в пятидесяти от первых деревьев. И едва не выпал в осадок, увидев бога воочию.

Верун, появившийся как чёртик из табакерки, моментально принялся нудеть:

— Что, я должен прибегать по первому зову? Будто дел у меня других нет.

— Как же я мог не принести тебе угощение в предпразничную ночь? Смотри! Это слоёный пирог с мёдом и орехами, называется — армянская пахлава. Вот булочки с вареньем. Печеньки. Или я зря пришёл?

— Давай. Кто это с тобой?

— Знакомься, мой сосед и хороший товарищ — Фирух. И ты знакомься, маркглей. Перед тобой Верун, бог рощи. Мой покровитель.