Изречение святого Исаака Сирина: «Помирись с собой, и с тобой помирятся земля и Небо!» старец–духовник бесконечное количество раз повторял своим духовным чадам. Это делание опытно стало его единственным путем к спасению. Тихий старец преклонился, чтобы Господь повел его за Собой.
А как он утешал и укреплял сотни, тысячи убогих, последних, бедных, неприметных, обремененных, непонятых, больных и ищущих Бога, приходивших к нему? Именно так, как его самого утешал и укреплял Господь. Он объяснял им, что они возлюбленные Христовы, что Христос любит больше всего на свете именно их. Что именно ради них Господь принял крестные страдания, и потому Он любит больше всего тех, кто страдает, и за них Он готов быть распятым снова и снова. «Как мы узнаем, что мы угодны Богу? А вот как: если Господь ведет нас по пути страданий, горя и бед, сердечных потерь и боли, это значит, что Господь любит нас», — говорил Витовницкий старец.
Один паломник после долгой духовной беседы с отцом Фаддеем в 1978 году в монастыре Туман записал следующее: «Он покорил меня несколькими фразами, которыми мы обменялись в монастырском саду… Он был небольшого роста, худощавый, седой, с добрыми карими глазами; в его голосе звучало смирение и радость. Чувствовалось, что он исполнен чем- то таким, что притягивало к нему людей. Он излучал свет; людям хотелось находиться рядом с ним».
Из монастыря Покайница отец Фаддей был переведен на должность духовника в монастырь Туман, а в 1981 году — в Витовнпцу. С начала восьмидесятых годов к старцу начинают стекаться сначала ручейки, потом речки и, наконец, полноводные реки паломников и кающихся из всех городов Сербии, а из Белграда особенно. Туда, где есть чистый источник, стремятся жаждущие, чтобы умыться и утолить жажду.
Беседы, наставления, советы, чтение молитв продолжались часами, до глубокой ночи, до зари. Исповеди вливались в Литургии, вечерние службы — в ночные беседы. Великая тайна свершалась в тишине Вптовнпцы — тайна спасения человека.
От долгих бесед, от переживаний, от чужих бремен и страданий, которые батюшка принимал на себя иногда до полного изнеможения, его здоровье еще больше пошатнулось, душевный мир нарушился. Он говорил, что когда мы молимся за других, то принимаем на себя часть их страданий. Ему пришлось пережить годы душевных страданий, чтобы научиться снимать напряжение, научиться внутренне разгружаться от мысленного беремени исповедавшихся ему людей, которое он из любви Христовой брал на себя, как пастырь добрый и жертвенный: «Мы должны научиться освобождаться мысленно. Когда мы обременены чем‑то, надо обратиться κ Господу и Ему передать все наши заботы и тревоги о наших ближних. Все свои проблемы и проблемы моих близких, которые жалуются мне на что‑то, на свои слабости, — я все передаю Господу и Его Пресвятой Матери, чтобы Они все решили. И Они решают: Господь и Пресвятая Богородица. А я, что я могу, когда и себя не могу привести в порядок, как же я другим могу помочь?»
Старец годами страдал от нервного истощения из‑за тяжелого груза, который он нес. У него началась гипертония, сердечные болезни, потому что сострадательное сердце глубоко сопереживает, принимая и разделяя скорби других. Когда любишь людей Божиих, кровь своей души проливать за них будешь, как Господь на Кресте.
В 1992 году у него случился первый инфаркт, а в 1996 году — второй. «Я пережил два сердечных удара, — рассказывал отец Фаддей, — из‑за того, что мне приходилось много говорить с людьми. Думал, что мне конец, но вот, ожил, но нет сил разговаривать, могу только служить и петь. Но что делать, когда люди приходят со своими бедами и заботами? Раньше я не страдал от высокого давления, а сейчас, когда слушаю человека, слышу о его горестях, то принижаю их на себя и давление поднимается. А лекарства пить не люблю, но вот жив!»
Паломники спешат в монастырь Вптовнпда как в лечебницу и прибежище для упавших духом чад Церкви Божией, к старцу. А он каждого встречает с бескрайней любовью и вниманием и беседует с ним в маленькой монастырской кухне, когда холодно, или перед храмом Успения Пресвятой Богородицы, в тени виноградной лозы. «Приходят, чтобы поделиться бедой, услышать совет.. А мне нужно каждый день говорить и говорить — даже если бы мои легкие были стальными, они бы не выдержали. Все эти скорби оставляют след в душе человека. О чем только меня ни спрашивали, а я не знаю… не умею общаться с людьми. До прошлого года я не чувствовал возраста, а сейчас я ослаб и не могу долго разговаривать. А то, что народ идет, так, видно, должно быть… Последние два месяца я испытываю тяжелые душевные страдания, даже в военные годы не было так трудно. Должен, значит, и через это пройти…»