Словом, противник американским танкистам под Игл Бьюттом достался очень непростой. Ценой практической потери одной танковых армии, американцы смогли перебить мамонтов-личей, а прочей мелочёвкой занялись уже силы пехоты и артиллерии. В самих мамонтах попасть неуправляемыми снарядами было очень сложно, так как они постоянно находились в движении, часто меняя направление и скорость движения.
Активные неядерные бомбардировки в окрестностях Джеймстауна, Абердина и Редфилда также сумели выбить костяк тварей и позволили удержать названные города. Тем не менее, значительная часть территории обеих Дакот оставалась условно захваченной тварями. Там бродили многочисленные банды свежесозданных кадавров и туда отступили остатки разбитых орд. А из захваченных лесов Канады неиссякаемой толпой шли новые и новые пополнения.
В Южной Америке Боливия, Перу и Чили пали натиском тварей. Выжившие жители этих стран бежали в Аргентину, Парагвай и Бразилию наконец договорившихся о совместных действиях против чужих.
Индия превратилась в настоящий детский сад для тварей. Массово создаваемые кадавры как из живых, так и из относительно недавно умерших индийцев счёт которых уже шёл на миллионы стали настоящей головной болью для Китая. Пакистан первый применил ядерное оружие по территории бывшего противника, Китай подключился следом и только поэтому удалось сдержать напор тварей и получить время на превращения Непала и Бутана в оборонительные рубежи для китайской армии.
В Африке всё было не просто плохо, а очень плохо. Какие-либо государственные границы пали. Толпы беженцев кочевали по пыльным дорогам. За место на отправляющих из ещё державшихся прибрежных городов кораблях платили золотом чуть ли не по весу и дрались до крови. Счёт погибшим давно уже никто не вёл. Бывшие армии и воинские подразделения превратились в кочующие банды. Центр африканского континента захваченный чужими представлял собой рассадник кадавров и прочих тварей. Там больше не было место человеку.
Европа, общими усилиями, держала ежедневными, по несколько раз в день, бомбардировками медленно расширяющиеся очаги в Испании и Румынии.
Россия имела сразу три проблемы – на восточной границе с Китаем. Открывшийся там очаг сдавливал со стороны Харбина Китай, а русские пытались не допустить захвата тварями Владивостока. Гражданское населения из города на девяносто процентов эвакуировали, а сам город наши бойцы превратили в настоящую крепость.
Другой большой проблемой стали постоянные попытки тварей атаковать Сант-Петербург со стороны Финляндии. Финны не смогли справиться с открывшимся в их лесах очагом и толпы проходящих из него тварей в течении первых двух месяцев почти полностью захватили территорию страны за исключением её совсем северной части и крупных прибрежных городов Турку и Хельсинки, которые держались с помощью соседних государств. Со стороны бывшей Финляндии твари лезли в сторону России, создавая угрозу для Санкт-Петербурга и ряда более мелких городов и в сторону Швеции. Русские держались, создавая и укрепляя оборонительные рубежи. Шведы постоянно отступали, разменивая территории на время. Орды тварей ежедневно бомбили российские, европейские и натовские ВВВС. И в целом ситуация оставалась контролируемой, если бы не медленное, но постоянное отступление шведских войск, собранных из армии, полицейских сил, сил самообороны и так далее, но всё равно остающихся малоэффективными против иномирных тварей.
Кроме того, Россия имела ещё один очаг, открывшийся в области малонаселённых северных лесов. Но там, пользуясь как раз отсутствием мирного населения, вояки позволили себе волю постоянно долбить ракетами то открывающуюся, то закрывающуюся тропу, не позволяя той нормально функционировать и пропускать через себя сколько-то значимое количество тварей.