Наездница издала особый звук служащий, видимо, командой, потому что виверна тут же успокоилась и позволила паре подошедших слуг увести себя в сторону насеста и так соблазнительно пахнувшей кормушки. В отличии от жриц, слуги облачены в серые балахоны, через которые не многое и разглядишь, но понятно, что слуги являлись кадаврами. В таком священном месте как храм Великого Леса, тем более центральный, расположенный ближе всех к метрополии, невозможно представить присутствие низших существ или, хотя бы даже, просто непосвящённых, формально принадлежавших к высшей расе полноценно разумных.
В храме правили жрицы.
И даже она – одна из верховных мастерес, не более чем гостья здесь. Там, за пределами храма, верховные мастересы – суть правительницы всего эльфийского народа и верные последовательницы Всеобщей Матери, несущие в мир её волю. Но здесь и сейчас она лишь гостья, которую пригласили чтобы сказать ей. Сказать что? В послании от старшей жрицы с просьбой прибыть в храм стояли пометки высокой важности и срочности.
Слуги-кадавры отвели виверну к насесту, но не позволили ей сразу вцепиться в куски сырого мяса, а подсунули сначала бадью с водой, из которой та принялась жадно пить. Судя по плавности их движений, над созданием кадавров поработал опытный резчик. Возможно, это был даже скульптор плоти. Во втором случае кадавры могли даже сохранить речевые навыки.
Проследив, что с её любимицей обращаются правильно, мастереса перевела взгляд на спокойно ожидающих её на границе посадочной поляны жриц.
В воздухе плыл едва слышный перезвон сотен крохотных колокольчиков. Это звенели мелорны – священные деревья, из которых и состоит Великий Лес. Храмом или узлом, по внутренней терминологии, жриц, может называться место в окрестностях которого растёт хотя бы сотня мелорнов. Словно отлитые из металла – серебряные стволы мачтами устремлялись в небеса. Шевеление серебряной листвы не замолкает и в полный штиль. Каждый мелорн по отдельности уже крохотное чудо, но все вместе они составляют Великий Лес.
Согласно учению храма: лес – един. Какое бы расстояние не разделяло между собой мелорны, они все часть общего целого. Преграда между мирами и та не в силах разорвать их общую связь, только лишь приглушить.
Ближайший к метрополии и потому называемый «центральным» храм очень стар. Счёт разросшихся мелорнов в его окрестностях шёл уже не на сотни, а на тысячи. Самые древние из них высились серебряными башнями поднимаясь над массивом более молодых деревьев. Ширину их ствола невозможно обхватить и двум эльфам возьмись те за руки.
Плывёт перезвон колокольчиков. Не столько звук, сколько ощущение. Подошвы кожаных сапог тонут в разросшихся на посадочной площадке полевых травах. Не часто храм принимает у себя гостей из внешнего мира. Площадка грозит совсем зарасти. Впрочем, жрицы не дадут этому свершиться, отправят слуг навести порядок.
При её приближении обе жрицы синхронно поклонились: -Благодарим мастересу за то, что нашла время выполнить скромную просьбу храма о встрече.
-Моими глазами смотрит Всеобщая Мать. Мои уста – её уста. Мои уши – её уши, -привычно ответила мастереса стандартной формулой приветствия.
-Великий Лес приветствует Всеобщую Мать.
-Мать благоволит Лесу.
Обмен традиционными приветствиями закончен. Жрицы разворачиваются и идут по тропинке. Одна из них жестом предлагает мастересе следовать за собой.
-Желает ли госпожа отдохнуть после перелёта?
-Лучше скорее перейдём к делу. В чём причина? Что хочет сказать Лес? - отмахнулась она. Почти трёхчасовой перелёт вышел довольно утомительным. Мало какая виверна, кроме её малышки, сумела бы одолеть такое расстояние без передышки. Но сама хозяйка была гораздо выносливее.
-Старшая всё объяснит, -пообещали её провожатые.
Тропинка спускалась с холма на вершине которого устроена посадочная площадка. Тут и там попадались серебристые стволы мелорнов. Непривычно было их видеть в таком огромном количестве. Конечно, в метрополии имелись свои серебряные рощи, но сколько там росло священных деревьев – совсем немного. А удалённые городки в мирах-сателитах и вовсе разбивались вокруг одного-единственного мелорна.
Перезвон невидимых колокольчиков почти оглушал. Он почти складывался в шёпот. Казалось, ещё немного, только чуть-чуть напрячься и ты сможешь разобрать отдельные слова и поймёшь, что Великий Лес пытается до тебя донести. Но так только казалось. Говорить с Лесом могли только жрицы и то только потому, что они, в каком-то смысле, являлись его частью. Частью поразительно огромного, раскинувшегося на множестве известных миров и объединившего их в единую сесть удивительного существа.