Костя промолчал.
-Просто хочется узнать кем нужно быть, чтобы за пару лет заработать на квартиру в Москве. Ты компьютерщик, программист?
-Разработчик искусственных интеллектов, -поправил Костя. -Был им. Знаешь, не хочу говорить об этом. И заработать на собственную квартиру всё равно было не просто. Шесть лет пахал исключительно на неё. Ты доела? Допивай чай, поедем по домам. Уже поздно, завтра рано вставать, а у меня начальница – стерва, требует, чтобы приходил минимум на полчаса раньше, дескать, к началу рабочего дня, все уже должны быть полностью готовы.
Видимо решив ответить на некоторую долю откровенности, Аня призналась: -Я как раз коренная москвичка. С квартирой правда не сложилось. Точнее – половина доли у меня есть, но там сейчас живёт брат со своей семьёй, а я снимаю вместе с подругой. Со своей зарплатой вряд ли когда смогу накопить себе на отдельную, разве только в совсем дальнем Подмосковье.
-Москвичка? -удивился Костя. -Я думал ты из Калининграда.
-Почему?
-Да как-то видел у тебя удостоверение участника боевых действий. Подумал про калининградский конфликт.
На лбу у девушки пролегла длинная, как река Нил в Египте, складка: -Ты угадал, это он. Только я пошла туда добровольцем, сразу после окончания медицинского института.
-Зачем пошла? -не понял Костя.
-Там врачей сильно не хватало. Даже таких малоопытных, которые сразу после окончания института, -ответила Крапивина. -У нас один из преподавателей туда отправлялся добровольцем, и я вместе с ним. Как он меня отговаривал, ты не представляешь!
На взгляд Кости Анины слова ничего не объясняли. Зачем коренной москвичке, только закончившей институт, вместо того чтобы активно строить будущую карьеру, отправляться добровольцем в прифронтовую зону, где уже начались боевые столкновения с польско-литовскими, якобы не подчиняющимся своим правительствам, вооружёнными современным натовским оружием бандами? Ведь было понятно, что полыхнёт. Уже тогда не тлело – разгоралось. Нормальные люди, кто имел такую возможность, массово уезжали вглубь России, а она, наоборот, сама полезла в огонь.
Сама, без приказа.
Неужели только ради вожделенной отметки в личном деле позволяющей заниматься руководящие посты, дающей налоговые льготы и повышенную пенсию? Практика фронтовой медицины не слишком востребована в мирной жизни. В мирной жизни можно заработать в разы больше и, главное, гораздо безопасней. Так зачем? Непонятно.
-Почти с самого начала и до самого конца – я там, -продолжала Аня, размешивая ложечкой уже остывший чай. -Вышла по сухопутному коридору, когда его наконец пробили. Калининград начали отстраивать заново. Кто из местных квартиры или дома лишился, тем давали бесплатно. А я не местная, не калининградка. Вернулась в Москву. С год поработала на скорой помощи, потом перевелась в лабораторию и дальше здесь. Зря, наверное, тебе это рассказала.
-Просто у нас вечер внезапных откровений, -пошутил Костя.
-Спасибо за пельмени, очень вкусно, -поблагодарила Аня. -Только больше не надо, ладно?
-И не собирался, -хмыкнул Костя.
Он всё-таки не выдержал и спросил: -Сложно там было?
Аня пожала плечами: -Я вернулась. Подруга тоже. Преподаватель из института – нет.
-Поехали по домам, -решил Костя.
Вызванное заново такси ждало у выхода. Снова короткий полёт по ярко освещённым улицам-каналом, прорезающим темноту слегка дремлющего города.
Костя ещё потратил минут сорок чтобы выгрузить фотографии пластин в компьютер, поправил запускающий нейронки в автоматическом режиме скрипт и с чувством выполненного долга упал досыпать оставшиеся ему до побудки три с половиной часа.
Имея результаты ранее расшифрованного текста, расшифровка всех остальных пластин должна занять несколько часов. Уже завтра он узнает тайну того странного бродяги.
Ночь над городом. Кто-то спит, кто-то бодрствует. Живёт и дышит прекрасный город Москва - много чего и много кого пережившая древняя столица.
Простой человек, что у нас, что за океаном, полностью погружён в решение своих сиюминутных проблем. Мелкие проблемы, мелкие жизни, мелкие люди. Несмотря ни на что происходящее, позже этот период назовут счастливым мирным временем, когда мелкие люди могли позволить себе заниматься своими мелкими проблемами, не заботясь ни о чём больше.
Новости о мировом падеже крупного скота или очередной болезни, сожравшей пшеницу, проходили фоном отражаясь только на вечно растущих, но всё-таки остающихся доступными девяносто девяти процентам населения, ценах на продукты. Очередная волна мировой эпидемии – привычное дело, пока не заболеешь ты сам или твой близкий родственник или знакомый. Власти работают. Медики делают своё дело. Крупных вспышек, таких чтобы вымирали целые города, нет. Мы ведь не Индия и не Африка.