— Невозможно работать, — сказал, склонившись над ней, призрак. — Почему люди так боятся привидений?
— А вы… — сказала Полина, удивившись тому, что еще не потеряла способности говорить и даже немного соображать. — Вы при жизни привидений не боялись?
— Хороший вопрос, — одобрил Кадарос. — Извините, что не могу помочь вам подняться. Вы можете сами?.. Прекрасно. Теперь поверните ключ… Входите. Да входите же, это ваша спальня, в конце концов, а не моя! И дверь заприте, если вам от этого легче. Не беспокойтесь, я войду через стену. Присядьте на постель, а лучше ложитесь, так вам будет удобнее.
Полина присела на краешек кровати, протянула руку, чтобы включить ночник, но желание расплылось, рука опустилась на колено, и в темноте остался видимым только белесый контур человеческой фигуры.
— Вы обещали узнать о человеке, прибывшем два дня назад, — напомнил Кадарос.
— Да… Его зовут Джон Смит. Он поселился у Джорджа Прескотта.
— Джон Смит, — повторил призрак. — Имя не хуже прочих. Спасибо, миссис Батурин.
— Оставьте меня, — пробормотала Полина. — Уйдите. Я сделала то, что вы просили. Не могу больше.
— Миссис Батурин, — сказал Кадарос, — если полиции понадобится ваша помощь в свершении правосудия, разве вы ей в этой помощи откажете?
Полина молчала. То, что говорил призрак, не имело смысла.
— Не откажете, — продолжал Кадарос. — Это ваш гражданский долг.
— Я не гражданка Великобритании, — сказала Полина.
Призрак пожал плечами, сочтя это высказывание в высшей степени неуместным.
— Убита душа, — внушительно произнес он. — Человеческая душа! И это требует… нет, не отмщения, хотя можно говорить и об этом. Справедливости! Разве нет? С вашей помощью мне удалось обнаружить, что убитая душа вернулась в мир под именем Джона Смита. Этот человек страдает, уверяю вас, он хочет, чтобы ему помогли вернуться, но вернуться он не в состоянии, и только мы с вами, а точнее — только вы можете помочь ему обрести покой, который у него уже был и которого его лишил безжалостный убийца.
«Сколько слов, — думала Полина, — чего он еще от меня хочет?»
— Чего вы хотите? — спросила она. — Что я должна сделать, чтобы вы ушли… навсегда?
— Восстановить справедливость! — воскликнул призрак. — Вы должны отправиться в заведение Прескотта, найти Джона Смита и убить его.
— Как?!
— Лучше всего ножом, — объяснил Кадарос. — У вас ведь нет огнестрельного оружия, верно? А яд в данном случае непрактичен, вряд ли Смит станет пить приготовленный вами напиток, он сейчас чрезвычайно подозрителен, поскольку подчиняется только подсознательным импульсам, а они…
Полина сидела, закрыв глаза, слышала приглушенное бормотание, но смысл не то чтобы ускользал, смысла в словах Кадароса не было изначально, а если не открывать глаза, то не было и самого Кадароса. В спальне темно. Если дождаться утра, то и голос исчезнет. А пятно она замоет. Если нужно, снимет доски и заменит другими.
— Вы слышите меня? — спросил голос Кадароса так отчетливо, будто возник в голове Полины. — Конечно, слышите. Миссис Полина, у нас очень мало времени до рассвета. Вы должны…
— Нет!
— Послушайте меня, — голос звучал громко, наверно, Кадарос подошел совсем близко, сейчас он коснется ее своей бестелесной рукой…
Полина открыла глаза и не увидела призрака. В спальне было темно, и только какое-то едва заметное сияние… Полина повернула голову — Кадарос перешел к противоположной стене и стоял под пейзажем неизвестного художника, доставшимся Полине вместе с прочей утварью.
— Послушайте меня, — продолжал Кадарос, — и я уверен, что вы согласитесь.
— Вы следователь или убийца? — вырвалось у Полины.
— Конечно, следователь, — оскорбленно сказал призрак. — Вы не понимаете, что такое следственные действия в мире, к которому еще не принадлежите.
— Не дай Бог…
— Ну, — философски заметил Кадарос, — все вы здесь будете, это неизбежно… Я вам кое-что объясню, чтобы вы избавились от естественных сомнений.
Призрак подошел ближе, но, почувствовав мысленное сопротивление Полины, остановился посреди комнаты, будто соляной светящийся столб.
— Смотрите, — сказал он. — В мире, который вы — и я, когда был жив, — называете потусторонним, не существует плоти, здесь живут души, которые, конечно, так же смертны, как и люди в материальном мире.
— Душа не может умереть, — сказала Полина.