— Откуда взялись эти пятна? — спросила Полина, сев за стол и почувствовав, что не способна съесть ни любимый куриный суп, ни фрикадельки, ни мусс, ни даже маленькие фигурные пирожные.
— Не знаю, миссис, — спокойно ответила Глэдис. — Вчера их не было.
— Похоже на пятна крови? — с замиранием в голосе сказала Полина.
— С чего бы? — удивилась Глэдис. — Наверно, трубу прорвало в межэтажном перекрытии. Вернется Джесс, займется и все исправит.
— Конечно, — согласилась Полина.
Заставив себя немного поесть, она поднялась в спальню и до вечера стояла у окна, глядя на дорогу, которая вела в сторону деревни, и ожидая каждую минуту, что из-за поворота появится полицейская машина, а еще раньше надрывный рев сирены даст знать о том, что констебль успел не только обнаружить тело, но и выслушать не вызывавшие сомнений в личности убийцы показания завсегдатаев заведения.
Время падало по каплям — квант за квантом, — Полина физически ощущала, как стекали из будущего и исчезали в прошлом минуты и часы, по дороге проехала только одна машина — джип хозяина мясной лавки, — а ближе к вечеру, когда солнце начало цепляться за вершины деревьев, вернулся Джесс и долго о чем-то говорил с Глэдис на ступеньках перед входом. Полина прислушивалась, но не сумела различить ни одного слова.
Джесс вошел в дом, и Полина поспешила ему навстречу, ожидая услышать рассказ об ужасном убийстве, наверняка в деревне только это и обсуждают, но Джесс сказал лишь, что сожалеет о причиненных пятном неудобствах, это, конечно, не труба, в перекрытии не проходят трубы. Сейчас уже поздно, но утром, с позволения миссис Батурин, он разберет доски пола в спальне и найдет, конечно, причину появления грязи.
Найдя в себе, наконец, силы, Полина спросила, не произошло ли сегодня в деревне какого-нибудь события, которое… в общем… не случилось ли что-нибудь странное?
— Странное? — переспросил Джесс. — Нет, ничего странного. Малыш у миссис Биркен что-то съел, к ним вызывали «скорую», на шоссе бензовоз чуть не столкнулся с мистером Дадлином, который переходил дорогу там, где никто не мог ждать его появления… А больше я не…
Перед ужином Полина позвонила Максу — ей нужно было услышать родной голос, чтобы примириться с реальностью, осознать, что она все еще на свободе и что смерть постояльца странным образом не вызвала, судя по всему, никакого видимого переполоха. Макс, похоже, находился на фуршете или презентации, слышны были голоса, в том числе женские, смех, отдаленные звуки музыки, мужу приходилось напрягать голос, чтобы быть услышанным.
— Я же сказал тебе, что вылетаю завтра ночью! — говорил Макс с некоторым, как показалось Полине, раздражением. — Да, все у меня в порядке. В полном порядке. Я тебе расскажу, когда приеду. Ты не скучаешь, милая? У тебя есть чем заняться?
«А у тебя?» — хотела спросить Полина, но сказала только: «Конечно, я тебя люблю». Говорить о любви в присутствии не известных Полине приятелей и приятельниц Макс, должно быть, посчитал неприличным — во всяком случае, ограничился он традиционным: «Все хорошо, дорогая, до встречи».
Полина попросила Глэдис принести ужин в спальню, занавесила шторой окно, заперла дверь на ключ, пожалела о том, что в двери нет защелки или крепкого засова, переоделась на ночь, есть не стала, но в постель ложиться было еще рано, и она включила телевизор, висевший на кронштейне. Би-Би-Си, Си-Эн-Эн, Четвертый канал, новости, новости, ничего об убийстве в Селборне. Московские каналы показывали сериалы и концерты поп-звезд, безголосых, вертлявых и одинаковых, будто клоны одной, когда-то очень популярной певицы, имя которой Полина, конечно, прекрасно знала, но сейчас не могла вспомнить — будто отрезало какой-то участок памяти.
Без пяти двенадцать она легла в постель, погасила свет и выключила телевизор. От нервного напряжения свело скулы и очень неприятно подергивалась жилка на ноге — казалось, вот-вот щиколотку сведет судорогой.
В полночь темнота сгустилась и тишина стала более звонкой, но, скорее всего, ощущение было сугубо психологическим.
Не придет, подумала Полина. Зачем ему теперь приходить? Правосудие — их потустороннее правосудие — свою задачу выполнило: убитый дух вернулся, дух-убийца разоблачен. Может, Кадарос получит повышение по службе, если у них там существуют табели о рангах.
Полина не хотела засыпать, но день был тяжелым, и глаза закрывались сами собой, розовые и оранжевые круги возникали то ли в сознании, то ли на фоне темной стены. Может, Полина уже уснула, а может, еще нет.