— Быть в форме — самое важное, — продолжил без передыха Алексей. Он чувствовал какую-то настоятельную необходимость высказаться перед Караевым, прежде чем они расстанутся. — Но наши люди этого не умеют. Чуть что — немедля раскисают, обижаются на всё и вся, хватаются за бутылку и — до встречи под столом. Иначе они не могут, не так воспитаны. Богатство им, дескать, без надобности, а тот, кто все же заимел его, — душепродавец и прислужник Сатаны. И неважно, каким путем оно получено, ведь всякому русскому человеку от дедов известно, что по-хорошему богатым не станешь.
Вы знаете людей, Вагит Тимурович. Им хочется одного: жить так, чтобы никто их не трогал. У меня на предприятии через год не осталось ни одного русского, у вас, наверное, тоже. Работают только гастарбайтеры, те, кто не гнушается трудом — ах, торговля, это же неприлично, лучше я дома посижу, поголодаю, авось боженька смилостивится и гуманитарную помощь пошлет моему мертвому заводику, уж тогда-то я покажу всем, как надо работать.
Он замолчал, переводя дыхание и ожидая ответа Вагита Тимуровича. Но не дождался его и добавил:
— Если человек захотел, он смог пробиться.
И взглянул на Вагита Тимуровича. Тот лишь продолжал улыбаться уголками губ.
— Вы читали Драйзера? — неожиданно спросил он. — «Трилогию желания»?
— Нет.
— Жаль. Удивительная вещь, не пожалеете, право же.
— Вы полагаете, я смогу выбрать на это время? — Алексей хотел добавить еще что-то, но неожиданно замолчал. Сверху до них донеслась какая-то возня, впрочем, мгновенно прекратившаяся. — Не так-то просто, занимаясь управлением, надолго оторваться от насущных дел, если вообще возможно. Я предпочитаю встречать день во всеоружии, а не загораживаться от него толстым фолиантом.
— Думаю, что на хорошую книгу время найти можно.
— Вы и находили время. И на интересные книги, и на хорошую компанию, и на премьерные показы, на вернисажи… Теперь посмотрите, что осталось от вашей корпорации.
Вагит Тимурович не выдержал.
— А вы что же, всю работу делаете сами?
Алексей раздраженно отодвинулся от Караева.
— А вы полагаете, что в наше время можно расслабиться? Да зачем далеко ходить, ваш собственный пример говорит об обратном.
— Но, Алексей, ведь невозможно всегда быть в форме! — Вагит Тимурович уже не скрывал своих чувств.
— Отчего же. По мне, вполне возможно. Я же не даю себе поблажек, почему вы считаете, что вам даны иные условия игры.
— Я не говорю этого, но зацикливаться на работе…
— Не зацикливаться, но всегда обо всем помнить. Всегда все проверять. Только так…
— Выходит, вы никому не доверяете?
— Доверяю своей жене. Поскольку она никак не связана с моими делами. Остальные пускай будут на проверке. И пускай знают об этом, это стимулирует чувство долга и способствует лучшей работоспособности.
Вагит Тимурович неожиданно вспомнил о Павле. Что-то подобное он говорил уже ему лет пять назад. Когда принял на работу и вводил в курс дела. И тотчас напоминал об исключениях из правил, ибо не бывает правил без исключений.
— И долго вы планируете так протянуть? — довольно откровенно спросил он. И снова вспомнил Павла, вспомнил как-то непривычно для последнего времени: тепло и с сожалением.
— До сорока точно. А там видно будет, — Алексей не шутил, говорил вполне серьезно. — К тому времени я получу полную самостоятельность в делах, скоплю достаточный капитал и смогу уйти на покой.
— Вы сможете оставить ваше дело? — спросил Караев не без сарказма.
— Не оставить, — поправил Алексей. — Но не быть лидером. Войти в общую массу. Толкаться спокойно и заниматься благотворительностью. То бишь позволять кому-то обойти тебя и занять твое место.
— Интересно вы понимаете это слово, — произнес Вагит Тимурович. — И так же интересно понимаете фразу «отойти от дел».
— Просто вы не можете принять изменения в правилах игры. Вот и говорите то об интуиции, то о расширении кругозора. Сейчас приходится крутиться, чтобы хотя бы оставаться на прежнем месте.
— Как Алиса в стране чудес.
— Вы говорите, точно вы к этому не стремились, — Алексей намеренно употребил прошедшее время.
— Вы говорите точь-в-точь, как мой племянник Павел.
— Да, он-то, я не сомневаюсь, пробьется, он более человек нашего круга… вы понимаете, что я хотел сказать…
Караев вздохнул.
— Боюсь, Павел будет согласен с вами. Особенно в свете происходящих событий.
Вагит Тимурович имел в виду свое небезупречное состояние дел, Алексей же понял его по-своему и невольно вздрогнул.