Оружие, которым владела банда, стало собственностью гангстеров в одну из октябрьских ночей 1923 года, когда Джои Днллингер вместе с Гомером Ван Метером и Фрэнком Нэшем напали на полицейское отделение в штате Индиана. Покончив с полицейскими, гангстеры захватили два пулемета, несколько десятков пистолетов и шесть автоматов, дюжину ружей, четырнадцать ящиков с патронами и пулезащитные жилеты. На двух автомашинах, одна из которых была похищена у полиции, они вывезли свою добычу.
И все же в 1933 году, когда на счету Диллингера было уже сорок пять ограблений, казалось, его настигло возмездие.
Бандита опознал шериф небольшого местечка Благфон. Он запер его в камеру и с беспокойством ожидал чиновников полиции, которых вызвал по телефону, но вместо них в его кабинет вошли сообщники гангстера. Шериф был убит, а Диллингер снова оказался на свободе.
Местная пресса писала о загадочном убийстве шерифа из Блатфона. Но о поимке Диллингера и мгновенном его освобождении газеты не обмолвились ни словом. Таким образом, ни у кого даже не закралась мысль о том, как гангстеры разведали, где находится их босс. Ведь об этом знали только сам шериф да один-два человека из руководства ФБР!
После ограбления Чикагского национального банка все попытки поймать Диллингера оказались безрезультатными. Был оцеплен весь город, обшарены все углы, которые могли служить убежищем бандитам, и все же темно-синий лимузин, за рулем которого сидел сам Джон-убийца, словно сквозь землю провалился. А в то время как сыщики ФБР прочесывали притоны и игорные дома Чикаго, банда находилась в “двухнедельном отпуске”. Гангстеры разъехались по самым фешенебельным курортам Соединенных Штатов. Сам Диллингер вместе с тремя закадычными друзьями отправился на неделю к морю во Флориду. Там им показалось слишком шумно, и они двинулись дальше, к горам Аризоны. Остановились на пару дней в небольшом местечке Таскон и, поселившись в Конгресс-отеле, наслаждались роскошью и покоем, словно люди высшего общества, как все те, кто принадлежит к десяти тысячам избранных семейств Америки. И здесь снова Диллингер случайно попал в руки деревенского шерифа.
В ночь на 26 января 1934 года в Конгресс-отеле начался пожар. В это время пьяные Диллингер и три его сообщника спали в номере. Через несколько минут от них осталась бы лишь кучка пепла, и ФБР, а вместе с ней и вся Америка так никогда и не узнали бы об их бесславном конце. Лишь в последний момент всю четверку спас пожарник Джемс Фримен и отправил пострадавших в госпиталь Таскона, потому что гангстеры отравились дымом.
В тот же день Джемс Фримен, листая на дежурстве иллюстрированные журналы, увидел большую фотографию Диллингера. Фримена охватил страх. Он вспомнил лицо одного из четверых, спасенных им несколько часов назад. Фримен внимательно вгляделся в фотографию и окончательно уверился, что прав.
Шериф Джордж Хантер рассмеялся, когда Фримен сообщил ему, что “государственный преступник номер один”, пьяный и отравленный дымом, лежит в госпитале. Но Фримен так настаивал, что Хантер наконец удосужился послать в больницу чиновника. То, что шериф считал дурной шуткой или, по крайней мере, ошибкой, оказалось правдой. Два деревенских полисмена сделали то, чего не мог добиться весь аппарат ФБР. Полицейские надели наручники на Диллингера и его сообщников, словно это были простые бродяги, и препроводили их к онемевшему от изумления шерифу. На этот раз ближайшее отделение ФБР быстро выслало эскорт сыщиков. Похоже было, что банде Диллингера на самом деле пришел конец. Чтобы наверняка отправить пойманных на электрический стул, что при разночтении уголовных законов в разных штатах не так-то легко сделать, заключенных переслали туда, где их точно ждал смертный приговор. Джона Диллингера самолетом отправили в штат Индиана — там он застрелил полицейского. Во всех американских штатах убийство полицейского карается смертью. Остальные три гангстера попали в штат Огайо — там ими был убит шерифа Блатфона. Вся Америка вздохнула с облегчением.
В тюрьме Краун-Пойнт с Диллингером обращались как с приговоренным к смерти. На руках и ногах у него были кандалы, держали его в камере-клетке из стальных прутьев, и день и ночь на него были направлены прожекторы. Три надзирателя с оружием на боевом взводе стерегли каждое его движение. Стража даже ночевала в тюрьме и была строго изолирована от внешнего мира. От общественности место заключения Диллингера тщательно скрывалось.
И тем не менее через две недели после того, как Диллингера привезли в Краун-Пойнт, совершилось невероятное.
Камера Диллингера находилась в крыле IV-6, где содержались смертники; эта часть здания была наглухо отделена от остальной тюрьмы. Помимо гангстера, в той же камере сидел убийца Гарри Янгблад. Его охраняли не менее строго, чем Диллингера.
14 февраля 1934 года в два часа дня, когда сменились вторая и третья стражи, завыла тюремная сирена. Сигналы следовали попеременно: короткий — длинный, короткий — длинный. Так оповещали только о большом побеге, о бунте заключенных или пожаре. По этому сигналу вся стража должна была тотчас собраться на тюремном дворе. В соответствии с инструкцией надзиратели приговоренных к смерти тоже вышли во двор.
Все полицейские были обеспокоены. Никто не знал, почему был дан сигнал тревоги, хотя в тюрьме царил полный порядок. Оставалось только предположить, что сирена завыла сама собой: видимо, какая-то техническая неисправность. Стража вернулась на места. Когда надзиратели Диллингера подошли к освещенной прожекторами клетке смертников, они остолбенели. Потом послушно подняли руки. Перед дверью камеры стоял без кандалов сам Джон Диллингер. На стражу смотрело дуло тяжелого автомата. Рядом с Диллннгером, тоже без наручников, стоял Гарри Янгблад. Нахально ухмыляясь, Янгблад приблизился к страже.
Трое насмерть перепуганных надзирателей вели себя сейчас точно так же, как и банковские чиновники. Они были вооружены, они даже думали: “Если бы хоть у одного из нас хватило мужества вытащить пистолет!..” — но никто из них не решался играть со смертью. Они слишком хорошо знали, как быстро и метко стреляет Диллингер. Все трое были отцами семейств и исправными чиновниками, но никто из них не был национальным героем.
Гарри Янгблад отобрал у них оружие и ключи от тюрьмы, запер их в опустевшей клетке. Из корпуса IV-6 можно было попасть в правление тюрьмы. Из правления в обход многочисленных сторожевых постов был путь на улицу.
Диллингер и Янгблад добрались до выхода — там их ждал автомобиль Лилиан Холли, жены директора тюрьмы. Когда о побеге преступников стало известно, они были уже далеко.
Газеты дали специальные выпуски, население было взбудоражено до крайности. Вольно или невольно правительство вынуждено было заняться необычным происшествием. Несколько дней спустя журналистам показали деревянную модель автомата, якобы найденную на дороге, по которой скрылись беглецы. Возникла версия о том, будто бы “супергангстер” без всякой поддержки извне, сидя в камере, выстругал из дерева макет автомата и ввел в заблуждение стражу. Редакции серьезных газет расценили эту версию как выдумку.
Как мог Диллингер, которого охраняли день и ночь, не имея ножа, вырезать деревянный автомат? Как он снял кандалы, если у него не было ключа, и освободил не только себя, но и Янгблада? Кто поднял сигнал тревоги, когда во всем штате на это имели право только два человека: губернатор и директор тюрьмы? Почему вдруг у тюремных ворот оказался автомобиль? Газеты задавали эти вопросы, но ответа на них не было. Вскоре пресса Америки вынуждена была признать: у Диллингера есть сообщники в управлении полиции. Правительству бросили открытый упрек: органы власти и полиция до такой степени подкуплены преступным миром, что именно они освободили Диллингера, боясь, как бы преступник не разоблачил их на открытом процессе.