По окончании обучения они какой-то срок отрабатывали у мастера, иногда «из найма». Ученики, которые приобрели необходимый и значительный опыт или прошли испытание у специалистов, сами становились мастерами.
Пополнение корпуса ремесленников производилось и за счет вызова посадских людей из других городов в Москву на постоянную или временную работу. Для нужд казны, дворца из других городов высылали в столицу оружейников и иконописцев, серебряников, каменщиков и плотников. В 20-е годы для установления на Фроловской (Спасской) башне московского Кремля часов, сделанных по проекту англичанина Христофора Галовея, вызвали из Комарицкого стана Устюжского уезда кузнецов из крестьян: Ждана, Шумила Жданова и Алексея Шумилова Вирачевых.
Позднее, в 60-е — 70-е годы, для строительных работ во дворцах Москвы и села Коломенского приказали прибыть плотникам, живописцам и другим мастерам. Известно, что иконописцы из Устюга Великого Афанасий Петров, Иван Семенов, Иван Никитин и Петр Ильин в августе 1667 года получили царское жалованье «в приказ за их многие иконописные и стенные дела по 2 рубли человеку». После страшной чумы 1 654 года, которая опустошила Москву, Казенный приказ затребовал из всех городов скорняков, какие ни есть на любом посаде, и лучших портных.
Приказ каменных дел ведал казенными каменщиками, кирпичниками, подвязчиками (они ставили «подвязи» — леса при возведении зданий). Жили они в особых слободах Москвы и городов Замосковья. Среди них имелись «каменных дел подмастерья» — производители, руководители работ, архитекторы; рядовые каменщики и ярыжные (чернорабочие).
Из подмастерьев, по существу архитекторов XVII столетия, получили известность Антип Константинов — строитель Золотой, Казенной и Проходной палат Патриаршего двора в столичном Кремле; О. М. Старцев, возводивший митрополичьи палаты (в том числе «Крутицкий теремок») на Крутицком подворье. Кондрат и Михаил Мымрины, два брата-подмастерья, получили 13 ноября 1686 года 12 рублей, большие деньги по тому времени, «в приказ» (сверх обычного жалованья) за тонкую резную работу по камню; «они в Чудове монастыре (стоял в Кремле. — 8. Б.) у новых каменных трех церквей вырезали в церковной стене на камени летопись тому церковному строению».
Особенно высоко ценился труд обжигальщиков. Они руководили работой рядовых кирпичников и ярыжных в казенных кирпичных сараях: хамовнических и даниловских, в Крутицах и у Калужских ворот.
О прочности и красоте московских каменных зданий свидетельствуют современники. Один из них, архидиакон Павел Алеппский, сопровождавший антиохийского патриарха Макария (побывал в русской столице в 1655–1656 годах), не скрывает своего восхищения: «Мы дивились на их красоту, украшения, прочность, архитектуру, изящество».
Особо говорит он о прекрасном качестве строительства: «Смочив кирпич водой, погружают его в известковый раствор (из извести, просеянного песка и воды. — В. Б.). Когда сложат обе стороны стены на некоторую высоту, заполняют [промежуток] битым кирпичом, на который наливают этот раствор, пока не наполнится; не проходит часа, как все сплочивается друг с другом и становится одним куском».
Мануфактуры
Заметный рост русского ремесла в XVII веке, превращение значительной его части в мелкое товарное производство, укрупнение, использование наемного труда, специализация отдельных районов страны, появление рынка рабочей силы создали условия для развития мануфактурного производства.