Запись в альбоме
В одном из «Прелюдов» отчетливее, нежели в других произведениях, различим композиционный принцип музыкального контрапункта: в одновременном звучании соединились два сходных по ритму, но самостоятельных и контрастных, противостоящих друг другу, мелодических голоса. Ахроматическая гамма блеклых тонов: синие, лиловые, бледно-зеленые, коричневые, тусклорозовые… Огромный полукруг синеватого моря, в котором затерялись утлые парусники. На берегах — еле различимые древние крепости и замки. В море садится чернильно-синее солнце, внося в природу подавленность, и стремятся к небу, шипами впиваются в него лиловые голоса тьмы (а может быть, верхушки вековых деревьев?). Но за темным диском возникает другой — светлый диск утреннего солнца. Он раскидывает по небу лучи, гонит ночь, пробуждает лесную чащу на песчаном берегу. Толпою тянутся к нему замки, крепости, башни. Поклоняясь, сходятся, опустив головы, облака, и небо покрывается мириадами птиц… Обе контрастные темы живут в картине в единой реальности пространства, открывающегося взгляду будто из космических далей. Образ, близкий «Утренней песне» Ю. Балтрушайтиса, хоть и лишенный ее многокрасочности:
Как существенно, что даже в этом «Прелюде» (как и в музыкальной пьесе Скрябина «Черные огни») у истоков замысла лежит впечатление от увиденного в натуре. Недаром в правой части композиции различимы легкие кружева будничной занавески, задуманные, как эго явствует из выполненного тушью графического варианта картины, в стиле литовской народной орнаментики. Да, он сам видел «черный закат» в Паланге, был потрясен, не мог забыть. Теперь он, волнуясь, стремясь противопоставить весь свой восторг перед красотой жизни и природы чудовищным силам наступающей тьмы, угрожающим ему самому, рассказал об этом, рассказал по-своему.
В «Прелюде» страшные и злые силы природы не в состоянии одолеть сияния надежды. Чюрлёнис надеется. Он еще не верит в торжество мрака. Но болезнь надвигается неудержимо. Сопротивляться трудно. Его все чаще посещают приступы душевного расстройства. Ему страшно. И вот уже в одной из картин черное солнце празднует свою победу: да будет мрак!
⠀⠀ ⠀⠀
Прелюд. 1908–1909
«Баллада о черном солнце» — это горькая сказка об огромном черном солнце над мрачной древней цитаделью и о том, как властно простирает оно над миром свои черные лучи.
Помнишь ли ты море, черный закат?. Слышишь, как шумят волны? И играют, и поют. Помнишь? А большие волны помнишь?. Помнишь, какой шар света ты принесла мне тогда, когда я еще не знал тебя? Говори со мной, говори много, часто, как говорила еще до нашей встречи. И всегда держи в своих ладонях этот великий огонь.
Письмо С. Кимантайте от 11 октября 1908 г. Петербург
Над лесом и водой, опоясывающими крепость, над молчащими колоколами на островерхих вышках, носится дозорная птица, охраняющая царство мрака. Дробно беспокойный ритм толпы деревьев; монолит башни с зубцами — будто корона зловещего волшебника, окруженная черным нимбом со строго расчерченными лучами; вертикали колоколен, похожих на вековых стражей; свободный и широкий разлет крыльев птицы. Робкое сияние светлого солнца, закатывающегося вдали, не может помешать победным аккордам черных лучей, не может даже пробиться сквозь них.
⠀⠀ ⠀⠀
Баллада о черном солнце. 1909
Мир, охваченный тьмой… Эта картина — будто крик отчаяния, вопль о наступающей тьме, которую никто и ничто не в состоянии предотвратить.52
⠀⠀ ⠀⠀
Баллада о черном солнце. Набросок композиции. 1909
«Искусство есть Ад, — сказал Блок в 1910 году. — … именно в черном воздухе Ада находится художник, прозревающий иные миры. И когда гаснет золотой меч, протянутый прямо в сердце ему чьей-то Незримой Рукой — сквозь все многоцветные небеса и глухие воздухи миров иных, — тогда происходит смешение миров, и в глухую полночь искусства художник сходит с ума и гибнет»53.
52
Нельзя не упомянуть о предположении, высказанном одним из исследователей, что возникновение в творчестве Чюрлёниса мотива черного солнца связано с книгой астронома К. Фламмариона «Конец света» (Спб., 1893). с которой художник, по всей вероятности, был знаком (см.: V. Landsbergis. Pavasario sonata, стр. 65),
Местонахождение картины «Баллада о черном солнце», ранее принадлежавшей И. Ф. Стравинскому, не установлено.