Школу — она будет выпускать живописцев, скульпторов и мастеров декоративно-прикладного искусства — возглавляют молодые художники. Ее организатор и директор Казимир Стабровский — литовец, окончивший петербургскую Академию, только начинает свой творческий путь14. Начинает успешно: в 1900 году на Всемирной выставке в Париже его полотно «Тишина деревни» удостоилось большой серебряной медали. На выставках он показывал декоративно-аллегорические картины, нередко вдохновленные литовскими фольклорными мотивами, а также портреты и драматизированные пейзажи, овеянные настроениями грусти и даже сумрачности. Значительную роль в школе играл и молодой пейзажист Фердинанд Рущиц15. Здесь преподавали скульптор Ксаверий Дуняковский и живописец Кароль Тихий16. Непосредственным же учителем Чюрлёниса оказался отличный портретист Конрад Кшижановский17. Один из авторитетнейших педагогов школы, он на первых порах стал для Чюрлёниса, как и для многих учеников, «полубогом». Все эти профессора были членами «Штуки» и, совместно с другими участниками объединения, экспонировали свои работы как на родине, так и на выставках венского Сецессиона, Их творчество, хоть и в разной степени, но безусловно развивалось под воздействием позднего романтизма и символизма.
К живописи у меня еще большая тяга, чем прежде, я должен стать хорошим, очень хорошим художником. Одновременно я буду продолжать заниматься музыкой и займусь еще другими вещами. Хватило бы только здоровья, а я бы все шел и шел вперед!
Письмо П. Чюрлёнису от 1905 г.
Преподаватели встретили Чюрлёниса радушно. Скромный, застенчивый, явно одаренный, он пользовался общей симпатией и среди учеников. Да и учился он не так, как все. Его обуревала, поглощала страсть к творчеству. Музыка заброшена. Начатые сочинения отложены. Он работает словно в экстазе — рисует, жадно нахватывается знаний, с головой уходит то в астрономию, то в космогонию, рядом с Ницше зачитывается Ветхим заветом, увлекается учением о гипнозе, философией древней Индии, Рабиндранатом Тагором. О глубоком освоении той или иной области нет речи: интересы Чюрлёниса идут скорее вширь, нежели вглубь. Он бросается от одного к другому. Он спешит.
Разработанная в Школе изящных искусств педагогическая система не стремилась подражать петербургской Академии художеств, а приближалась к той, по которой строилось обучение в Центральном училище технического рисования барона Штиглица, готовившем мастеров декоративной живописи, прикладного искусства и гравюры. Но было здесь и немало своеобразного. Рисование с гипсов было изгнано из учебной программы. В центре внимания находился рисунок с обнаженной натуры и работа на плейере. Впрочем, Чюрлёнис и теперь не столько заботится об учебном рисунке, о штудиях с натуры, сколько о свободном творчестве. Он так и не станет академическим рисовальщиком-профессионалом. Пейзажные наброски в альбомах, как и этюды этих лет, свидетельствуют о внимательном изучении природы, но значительных достижений в работах такого рода обнаружить не удается; рисунки обнаженной натуры не сохранились: по-видимому, в этом проявилось и отношение автора, не очень дорожившего ими.
Большое место в системе обучения отводилось декоративному рисованию и орнаменту, композиции витража, книжному оформлению, различным графическим техникам. Руководители школы видели свою задачу в воспитании у учащихся творческой фантазии, чувства декоративности, умения свободно компоновать.
Сохранилось несколько эскизов витражных композиций, выполненных Чюрлёнисом. Он занимается и офортом. Точнее — гравюрой на стекле18. Эта несложная техника как раз тогда была разработана и применялась рядом польских мастеров, в частности, Выспянским и Вычулковским. Увлекался ею и Рущиц.
Первые листы Чюрлёниса незатейливы: это маленькие деревенские пейзажи со свинцово-серым небом, избушками с подслеповатыми окнами, заснеженными холмами и темными стволами деревьев.
⠀⠀ ⠀⠀
Колокольня. 1904–1906
Они сделаны по рисункам с натуры. Но проходит совсем немного времени — и в натурные мотивы все сильнее вторгается воображение художника. Облака приобретают в его пейзажах сложные антропоморфные очертания, а силуэты деревьев, обобщенные и компактные по форме, становятся похожими на вырастающую из земли руку с указующим перстом («Деревья»). Облака сталкиваются в напряженной борьбе, («Роща») несутся в стремительном полете («Контрфорс») порой напоминая человеческие головы («Море»), или толпой молящихся вздымаются от земли к небу, ритмически повторяя формы сгрудившихся у деревенской колоколенки деревьев («Колокольня»). От объективно спокойной фиксации пейзажа — к драматизации природы, очеловечиванию природных форм — таков путь Чюрлёниса19. Тот же путь — в эскизах книжных обложек, выполненных в порядке учебных заданий.
14
Казимир Антонович Стабровский (1869–1929) был выпущен из Академии художеств, где учился в 1887–1894 гг., со званием классного художника 1-й степени за картину «Магомет и Сеид в пустыне». Поработав некоторое время в Академии Жюльена в Париже, он посетил Грецию, Турцию, Палестину. Египет, Италию, объехал Кавказ, Крым, Урал, Среднюю Азию. С 1900 г. поселился в Варшаве. Перед первой мировой войной путешествовал по Франции, Испании, Италии, Швеции, Тунису и Марокко.
Ряд лет Стабровский занимался педагогической деятельностью. В 1901 г. обратился в Совет Академии художеств с предложением организовать в Варшаве художественную школу и получил «Свидетельство на право преподавания рисования в средних учебных заведениях»; в 1904 г. стал первым директором Варшавской школы изящных искусств, где работал до 1909 г. (ЦГИА, ф. 789, оп. П, ед. хр. 101).
Интересно, что Репин, в 1908 г. перечисляя имена учеников, которыми Академия может гордиться, одним из первых в большом списке (вслед за Н. Борисовым, Ф. Малявиным и М. Ивановым) называет Стабровского («Журналы Императорской Академии художеств в 1908 году». Спб., 1909, стр. 215).
В 1915–1916 гг. Стабровский устроил в Петербурге и Москве большую (свыше 200 работ) персональную выставку. Тогда же по предложению И. Репина, В. Беклемишева и В. Матэ был представлен к званию академика живописи, но избран не был (ЦГИА, ф. 789, оп. 11, ед. хр. КП, л. 84).
15
Фердинанд Рущиц (1870–1936) — польский пейзажист, театральный художник, график. Учился на юридическом факультете Петербургского университета, позднее в Академии художеств (1891–1895) в мастерской И. И. Шишкина, а затем А, И. Куинджи.
Получил звание художника в 1897 г., за пейзажи «Весна» и «Звезда вечерняя», в следующем году вместе с Куинджи посетил Германию. Францию, Италию, Швейцарию. Экспонировал свои работы (преимущественно литовские пейзажи) на «Весенних выставках» Академии художеств и на выставках «Мир искусства», в 1900 г. вступил в общество «Штука». В 1904–1906 гг. — профессор Школы изящных искусств в Варшаве, в 1907–1908 гг. — профессор по классу пейзажа в Краковской Академии изящных искусств. С 1908 г, поселился в Вильнюсе, занимался театральной декорацией и книжной графикой.
16
Кароль Тихий (1871–1939) — учился в Краковской школе изящных искусств (с 1889), в Мюнхене (1891–1893). у Л. Бонна в Париже (1893–1895). В 1901 г. вступил в общество «Штука». С 1904 г. — профессор Школы изящных искусств в Варшаве. Работал в области портрета, театральной декорации, мозаики, витража.
17
Конрад Кшижановский (1872–1922) — портретист и пейзажист. Учился в Киевской рисовальной школе у Н. И. Мурашко, в Петербургской Академии художеств у К. И. Лебедева и И. И. Творожникова (1892–1896), затем, не окончив ее, отправился в Мюнхен, где поступил в студию С. Холлоши (1896–1900). С 1900 г. жил в Варшаве, где открыл частную рисовальную школу. В 1904–1909 гг. — профессор Варшавской школы изящных искусств.
В 1912 г, ездил но Францию и и Англию, в 1916–1918 гг. работал в Киеве.
18
Возможности гравирования на стекле были изучены в 1902 г. профессором химии Краковского университета Т. Эстрейхером, который и обратил на это внимание Выспянского, Вычулковского и Рущица. Техника такова. Рисунок процарапывается иглой или палочкой на стеклянной пластинке, покрытой слоем воска. Затем пластинка обрабатывается фтористоводородной кислотой; проникая в процарапанные линии, кислота протравливает стекло, Сняв ножом воск, на стекло наносят краску, которая после прочистки поверхности остается в углублениях. Оттиск получается в результате накладывания на стекло увлажненной бумаги, прижимаемой щеткой.
Не требуя печатного станка и специального оборудования, эта техника считалась особенно удобной в условиях художественной школы. Вскоре, однако, была забыта; протравленная стеклянная пластинка оказывалась хрупкой, ломалась, позволяла получить лишь один или несколько оттисков. (См. об этом: Hieronim Wilder, GrafiKa. Lwow, 1922, s. 37),
19
В технике фторофорта Чюрлёнис работал, повидимому, в период 1904–1906 гг. Сохранившиеся листы опубликованы в издании: М, К. Чюрлёнис. 16 фторофортов. Вильнюс, Государственное издательство художественной литературы, 1963. Вступит, ст. В. Чюрлёните-Каружене.
Заметим, что черно-белый язык гравюры, очевидно, не удовлетворял художника: большую часть листов он затем подкрашивал жидкой темперой. Может быть, именно стремлением к цветной графике объясняются его пробы в технике монотипии (