На спине его медленно расплывалось кровавое пятно.
– Бежим, Флетч! – закричала Синтия. – Они стреляют по нам!
Но они уже не стреляли, они улепетывали во весь дух. Маленькие черные фигуры торопливо взбирались на холм. Двое или трое залезли на деревья. За ними по пятам мчалась стальная машина. Я увидел, как она поймала одного из бандитов, на мгновение стиснула свои массивные челюсти и отшвырнула бездыханное тело прочь.
Детина исчез, словно его и не было.
– Флетч, нам нельзя здесь оставаться! – воскликнула Синтия, и я от души согласился с ней. В пещерке мы у бандитов как на ладони. Пока их помыслы сосредоточены на волке, самое время улизнуть.
Синтия опередила меня. Я поспешил за ней, оступился на крутом склоне и съехал на заду чуть ли не прямо в ручей. Споткнувшись, я выронил ружье; я хотел было вернуться за ним, но что-то просвистело над моим ухом и вонзилось в склон холма не далее, чем в трех футах от меня. В воздух взметнулся небольшой фонтанчик земли и камней. Я быстро откатился в сторону и бросил взгляд на гребень холма. Над деревом, на ветвях которого примостилась чучелоподобная фигура, плавал клуб голубого дыма.
Я не стал искушать судьбу.
Синтия скрылась в узком овраге, по дну которого бежал ручей; я кинулся за ней. За моей спиной дважды громыхнули ружья, но пули, должно быть, ушли в «молоко», потому что я не слышал их свиста. Скоро, успокоил я себя, мы окажемся вне их досягаемости. Самодельные ружья с пулями, набитыми самодельным порохом, не могут бить на большое расстояние.
Продвижение по оврагу напоминало бег с препятствиями. Крутые склоны холмов с обеих сторон, здоровенные валуны, что когда-то скатились с них, прихотливые изгибы ручья – словом, все возможные удовольствия. О тропинке приходилось только мечтать. На путешествие по этому оврагу можно было отважиться лишь в случае крайней необходимости. Поэтому я бежал не разбирая дороги, уворачиваясь от деревьев и валунов и перескакивая через ручей, когда тот преграждал мне путь.
Я нагнал Синтию у огромной каменной кучи, которую с ходу было не перевалить. Дальше мы двинулись уже вместе. Я заметил, что она идет с пустыми руками.
– Я бросила его, – сказала она, имея в виду ружье Детины. – Оно было такое тяжелое и очень мне мешало.
– Ничего страшного, – утешил ее я. В самом деле, страшного ничего не произошло. Обе винтовки были однозарядными, а у нас при себе не было ни пуль, ни пороха, не говоря уж о том, что мы совершенно не представляли, как эти ружья заряжать. Они были весьма неудобными в обращении, и у меня сложилось впечатление, что надо было извести немало пороха и пуль, прежде чем научиться из них стрелять более менее метко.
Мы добрались до места, где овраг, по которому мы шли, соединялся с другим – такой же V-образной формы.
– Пойдем по нему вверх, – предложила Синтия. – Они знают, что до сих пор мы спускались.
Я кивнул. Если они погонятся за нами, то, может быть, решат, что мы выбрали дорогу полегче и двинулись дальше вниз по оврагу, который начинался у скалистой пещерки.
– Флетч, – сказала девушка, – мы все оставили там. Мы позабыли взять рюкзаки.
Я заколебался.
– Пойду вернусь, – решил я наконец. – Ты иди, я тебя догоню.
– Нам нельзя разлучаться, – сказала она. – Мы должны держаться друг друга. Если бы Элмер был с нами, всего этого не случилось бы.
– Волк загнал их на деревья, – проговорил я. – А тех, кто удрал, давно и след простыл.
– Все равно не пущу, – ответила она. – Они вооружены. И потом, их слишком много. Волку просто не под силу справиться с ними со всеми.
– Ты увидела их, – пробормотал я, – и потому стукнула нашего приятеля сковородкой.
– Да, – подтвердила она, – я увидела, как они крадутся по склону холма. Сказать по правде, я бы и так его огрела. Мы не могли довериться им, Флетч. И никуда ты не пойдешь. Иначе мне придется идти с тобой, а я боюсь.
Я отступился. Честно говоря, не знаю, что на меня подействовало сильнее: доводы Синтии или мое собственное нежелание возвращаться.
– Ладно, – согласился я. – Потом, когда переполох уляжется, мы вернемся и заберем наши пожитки.
Я отчетливо сознавал, что у нас в избытке возможностей не вернуться никогда. Впрочем, бандиты наверняка позаимствуют наши вещи.
Мы начали утомительный подъем по оврагу, который оказался ничуть не лучше спуска, а где-то даже хуже. Пропустив Синтию вперед, я задумался.
Должно быть, мы с ней ударились в панику. Собрать рюкзаки перед тем, как покинуть пещерку, было минутным делом. Однако мы занервничали, а в итоге остались без еды и без одеял – без всего вообще. Меня слегка утешило то, что в кармане я нащупал зажигалку. Значит, хотя бы костер нам обеспечен.
Дорога была изнурительной, и нам время от времени приходилось устраивать привал. Я настороженно прислушивался, ожидая в любой момент услышать шум погони, но все было тихо. Я даже засомневался, а не приснилась ли мне стычка с бандитами. Правда, сомневаться было глупо.
Мы приближались к вершине холма; овраг постепенно сужался. Мы забрались на гребень. Он густо порос лесом, и мы, достигнув вершины, словно очутились в сказочном краю. Массивные стволы величественных лесных гигантов отливали красным и желтым. По некоторым из них вились золотистые и ослепительно алые стебли ползучих растений. День выдался ясным и теплым.
Разглядывая деревья, я припомнил свой первый день на Земле; казалось, с тех пор прошла уже не одна неделя, хотя миновало всего лишь несколько дней, как мы покинули территорию Кладбища и спустились по склону холма к лесу, который поразил меня своим осенним нарядом.
Мы повернулись в ту сторону, откуда пришли.
– Почему они преследуют нас? – спросила Синтия. – Разумеется, мы забрали их лошадей, но если причина в этом, тогда почему они гонятся за нами, а не за теми, кто увел животных?
– Быть может, из мести, – ответил я. – Решили, наверное, посчитаться с нами. Возможно, банда разделилась пополам. Одни преследуют нас, а другие отправились за лошадями.
– Пожалуй, – согласилась она, – однако мне кажется, что все далеко не так просто.
– Кладбище, – проговорил я. Сам не знаю, что я имел в виду; правда, Кладбище все время каким-то боком оказывалось замешанным в происходящем.
Но едва я произнес это слово, как меня будто осенило.
– Слушай, – сказал я. – Кладбище так или иначе причастно ко всему, что происходит с нами. Оно везде. В деревне они наняли кого-то из жителей за ящик виски кинуть гранату в Бронко. А что касается гробокопателей…
– Они враждуют с Кладбищем, – перебила Синтия. – Они обкрадывают Кладбище, а Кладбище расставляет на них ловушки.
– Скорее всего, – сказал я, – они заигрывают с Кладбищем. Они узнали, что за нами гонятся волки, которых могло послать в погоню только оно.
Волки остались с носом, верно? И бандиты тут же поняли, какая перед ними открывается возможность. Раз волки осрамились, они сами нас отловят; быть может, им за это что-нибудь перепадет. Все очень просто.
– Наверное, – сказала Синтия. – Наверное, ты прав.
– В таком случае, – заключил я, – нам лучше здесь не задерживаться.
По склону холма мы спустились в очередную каменистую лощину и шли по ней, пока она не влилась в довольно широкую долину, идти по которой было уже полегче.
По дороге нам попалось дерево, от корней до макушки увитое виноградными лозами. Я взобрался на него. Большую часть плодов склевали птицы, однако мне повезло обнаружить парочку увесистых гроздей. Я сбросил их вниз. Виноград оказался кисловатым, но мы не привередничали. Мы были голодны, а посему с жадностью на него накинулись; однако я понимал, что рано или поздно наши желудки запросят чего-нибудь посущественней.
Рыболовные снасти остались в рюкзаках, правда, у меня с собой был перочинный нож, можно будет нарезать ивовых прутьев и сплести из них невод. Мне вспомнилось, что соли у нас тоже нет, но это не беда, – голод поможет нам не заметить ее отсутствия.