Она предложила мясо Душелюбу, но тот отказался.
– Я крайне редко поглощаю пищу, – объяснил он.
Избавившись от своего рюкзака, я подсел к Синтии, отломил кусочек вяленого мяса и сунул его в рот. Мне показалось, что даже картон был бы, пожалуй, помягче и повкуснее.
Усевшись лицом к тропинке, по которой мы сюда добрались, и меланхолично двигая челюстями, я думал о том, насколько суровее жизнь на Земле по сравнению с нашим милым Олденом. Вряд ли я действительно сожалел о том, что покинул Олден, но был к этому близок. Однако воспоминания о прочитанных книгах о Земле, о моих мечтаниях и томлениях укрепили мой дух.
Я размышлял о том, что, будучи восторженным поклонником первобытной красоты земных лесов, тем не менее, ни физически, ни по складу характера решительно не годился на роль этакого первопроходца, покорителя девственной природы. Я прилетел на Землю вовсе не за этим; но, с другой стороны, в теперешних обстоятельствах мне выбирать не приходится.
Синтия, торопливо дожевывая свой кусок, спросила:
– Мы идем к Огайо?
– Разумеется, – отозвался Душелюб, – но до реки еще далеко.
– А как насчет бессмертного отшельника?
– О бессмертном отшельнике мне ничего не известно, – сказал Душелюб.
– До меня доходили только слухи о нем, а слухи бывают всякие.
– Про чудовищ, например? – справился я.
– Не понимаю.
– Ты как-то упомянул чудовищ и сказал, что волков использовали для борьбы с ними. Ты заинтриговал меня.
– Это было очень давно.
– Но было же.
– Да.
– Наверное, генетические выродки…
– Слово, которое ты употребил…
– Послушай, – перебил я, – когда-то Земля представляла собой радиоактивное пекло. Многие формы жизни исчезли. А у тех, кто выжил, должен был измениться генетический код.
– Не знаю, – сказал он.
«Так я тебе и поверил», – усмехнулся я мысленно.
И тут у меня мелькнуло подозрение, что он потому разыгрывает из себя незнайку, что сам является одним из генетических выродков и прекрасно об этом осведомлен. Интересно, как я не сообразил раньше?
– Зачем Кладбищу было возиться с ними? – продолжал я допрос. – Зачем было изготавливать волков для охоты на них? Правильно? Ведь волки предназначались именно для охоты?
– Да, – кивнул Душелюб. – Волков были тысячи и тысячи. Они собирались в огромные стаи и были запрограммированы на охоту за чудовищами.
– Не за людьми, – уточнил я, – только за чудовищами?
– Совершенно верно. Только за чудовищами.
– Наверное, иногда они ошибались и нападали на людей. Не так-то просто запрограммировать робота на охоту только за чудовищами.
– Да, ошибки бывали, – признал Душелюб.
– По-моему, – заметила Синтия горько, – Кладбище из-за них не убивалось. Подумаешь, несчастный случай!
– Не могу знать, – сказал Душелюб.
– Чего я не понимаю, – проговорила Синтия, – так это того, зачем им понадобилось отлавливать чудовищ. Вряд ли их было слишком много.
– Нет, их в самом деле было слишком много.
– Ладно, пускай. Ну и что из того?
– Думается, – сказал Душелюб, – причина здесь в паломниках. Едва Кладбище встало на ноги, его чиновники осознали, что организация паломничеств принесет им немалую прибыль. А всякие чудища могли напугать паломников до смерти. Вернувшись домой, паломники рассказали бы о том, что им пришлось пережить, и количество желающих посетить Землю наверняка значительно снизилось бы.
– Чудесно! – воскликнула Синтия. – Геноцид да и только. Чудовищ, должно быть, начисто стерли с лица планеты.
– Да, – согласился Душелюб, – от них постарались избавиться.
– Но некоторые уцелели, – прибавил я, – и время от времени попадаются на глаза.
Он смерил меня взглядом, и я пожалел о словах, что сорвались у меня с языка. И что мне наймется? Мы ведь полностью зависим от Душелюба, а я донимаю его дурацкими намеками!
Оборвав разговор, я принялся энергично пережевывать мясо. Оно частично утратило первоначальную жесткость и приобрело горьковатый вкус; голод оно не утоляло, но по крайней мере приятно было ощущать, что во рту что-то есть.
Мы с Синтией молча жевали; Душелюб, казалось, погрузился в размышления.
Я повернулся к Синтии.
– Как вы себя чувствуете?
– Отлично, – ответила она язвительно.
– Извините меня, – попросил я. – Я вовсе не предполагал, что все так обернется.
– Ну конечно, – подхватила она, – вы воображали себе увеселительную прогулку по романтическим местам! Начитались книжек, навыдумывали невесть…
– Я прилетел сюда сочинять композицию, – перебил я, – а не играть в кошки-мышки с гранатометчиками, кладбищенскими ворами и стаей механических волков!