Сердце пропустило удар. Второй, третий. Её тело ещё не было разорвано.
Пайпер с опаской приоткрыла глаза, посмотрела перед собой сквозь пальцы. Никаких чудовищ не было. Комната оставалась во мраке, но из коридора лился тёплый свет. На полу Пайпер видела капли слюны и мокрые пятна. Охотничий нож лежал у её ног.
— Пайпер? — по коридору разнёсся хриплый голос дяди Джона, чьи громкие шаги едва позволяли его услышать. — Пайпс, где ты?
Пайпер не могла пошевелить губами. Она, зачем-то подняв нож, осторожно подошла к двери и выглянула в коридор — Джонатан как раз заглянул в комнату к мирно спящему Эйсу и, убедившись, что он в порядке, вернулся к коридор, где и наткнулся на Пайпер.
— Боги, — поражённо выдохнул он. — Почему ты в этой комнате?
Почему этот вопрос — первый?
Голова Пайпер кружилась и разрывалась от вопросов. Нож выпал из её рук, со звоном врезавшись в пол. По щекам потекли слёзы, а губы задрожали. Дядя Джон, до этого прижимавший правую руку к телу, поднял ладони и протянул их к Пайпер, когда та резко покачала головой и пробормотала:
— Это всего лишь кошмар…
— Пайпс, — удивительно мягким голосом обратился к ней дядя Джон. — Милая, иди ко мне. Всё хорошо. Всё закончилось.
— Это кошмар, — повторила Пайпер, похлопав себя по щекам. — Такого не бывает.
Она подняла глаза на дядю Джона, но вместо него обнаружила высокого, странно одетого человека с фиолетовой кожей и сияющими глазами.
Голова Пайпер взорвалась сотнями голосов, пытавшихся одновременно задать сотни вопросов.
Глава 3. Проснуться чтоб в других мирах
Куда-то подевались тёмные пятна на полу и разводы слюны. Кровь, упавшая с пальцев Джонатана, не отпечаталась на полу. Следов от когтей чудовищ не было.
И только потом Пайпер поняла, что она даже не в доме дяди Джона. По спине пробежал холодок.
Комната выглядела не просто шикарно, а по-настоящему помпезно. Первое, на что обратила внимание Пайпер — мягкая кровать, на которой она лежала, и большое тёплое одеяло, в которое она ещё несколько секунд назад была завёрнута с ног до головы. Сквозь бордовый балдахин с золотыми узорами, укрывавший её едва не с потолка, с двух сторон пробивались солнечные лучи. Пайпер повернулась сначала направо, потом налево, и обнаружила по обе стороны от кровати два больших арочных окна, скрытых за лёгким бордовым тюлем. По левую руку от Пайпер расположилось большое, мягкое на вид кресло насыщенного винного цвета, рядом с ним — золотистый трельяж, заставленный какими-то склянками и бутылочками, портящими всё впечатление. Прямо напротив кровати находилась ничем не примечательная дверь, справа от неё — зеркало высотой от пола до потолка. В его поверхности Пайпер заметила часть находившегося совсем близко шкафа, арочного окна и двери, расположенной между ними. Повернувшись вправо, Пайпер остановила взгляд на слегка приоткрытой двери и, немного подумав, выбралась из кровати. На ней была та же одежда, что и вчера, и это казалось странным и совершенно не впечатляющим одновременно. Пайпер медленно подобралась к двери и остановилась, но не услышала ни звука. Тогда девушка приоткрыла дверь и прошла в следующую комнату, на этот раз без бордового, который уже начинал её раздражать. Со всех сторон Пайпер окружили высокие шкафы, все полки которых были заполнены книгами, а по левую руку оказался длинный письменный стол, заваленный раскрытыми книгами и какими-то ветхими на вид бумагами. Подойдя к столу, Пайпер обнаружила ещё один крайне интересный экспонат — витрину слева от стола, за стеклом которой располагались предметы с соответствующими подписями. Проблема была лишь в том, что она не понимала, на каком языке были сделаны эти подписи.
В дверь комнаты кто-то постучался.
Сердце Пайпер пропустило удар. Она начала в панике оглядываться, пытаясь найти что-нибудь тяжёлое, что-нибудь, что поможет ей защититься, и уже потянулась к толстой книге, стоящей на полке, когда до неё донёсся приглушённый голос дяди Джона:
— Пайпс, ты проснулась?
Голос Джонатана был уставшим и бодрым одновременно, что казалось ей невозможным. Пайпер, застыв на месте, вслушивалась: войдёт ли Джонатан в комнату или, решив оставить племянницу в покое, уйдёт? Но Пайпер не хотела, чтобы он уходил. Она хотела, чтобы он объяснил ей, что происходит.
— Я знаю, что ты не спишь, — вдруг сказал дядя Джон. — Проснулась минут десять назад, да? Я сразу же решил проверить, как ты. Можно войти?
Пайпер действительно проснулась десять минут назад? Ей казалось, что прошло не больше двух.
— Пайпс?
— Входи, — не слишком уверенно ответила она. Ей показалось, что её голос был тихим, едва различимым, но спустя мгновение замок щёлкнул, и Джонатан вошёл в комнату. Пайпер, почему-то взяв книгу с полки, застыла в дверном проёме и уставилась на дядю. — Что ты здесь делаешь?
Не тот вопрос, который она хотела задать, но Джонатан, судя по широкой улыбке, был ему рад.
— Я же сказал, что решил проверить, как ты тут устроилась. Тебе хорошо спалось?
— Мне приснился странный сон, — пальцами пробежавшись по корешку книги, ответила Пайпер. Она ждала, что Джонатан скажет что-то вроде: «Ничего страшного, Пайпс, со всеми бывает. Пошли, пора завтракать».
Но было так много вопросов.
Почему сон казался ей таким реалистичным? Что эта за комната и как Пайпер в ней оказалась? Почему первое, что попыталась отыскать Пайпер — пятна крови и следы от слюны?
— Это был не сон, — улыбка исчезла с лица Джонатана, и он, встретившись взглядом с Пайпер, слегка приподнял брови. — Сейчас всё хорошо. Ты, наверное, голодна.
— Я не хочу есть, — отчасти, это было правдой, но в то же время Пайпер чувствовала непреодолимое желание влить в себя не меньше трёх литров чая и проглотить как минимум тонну вафель.
— Ты всегда хочешь есть, — парировал Джонатан. — Твоя одежда в шкафу. Приведи в себя в порядок и спускайся вниз. Мы будем тебя ждать.
— Что? — Пайпер бросила удивлённый взгляд сначала на шкаф, затем — на дядю, выглядящего так, словно ничего сверхъестественного не происходило. — Моя одежда в шкафу? И с кем это ты собрался меня ждать?
— Не так много вопросов, — подняв руки, словно сдаваясь, сказал Джонатан. — Я хотел сказать, что одежда твоего размера в шкафу, так что, если ты хочешь переодеться — переодевайся. Расчёска и резинка на прикроватной тумбочке. Не спеши. Вниз тебя проводит Лука.
— Кто?
— Он будет ждать за дверью. Дай ему знать, когда закончишь.
— Что? Нет, подожди! — Пайпер против воли повысила голос, когда дядя Джон, обречённо качнув головой, направился к двери. — Что это за место?!
— Пайпс, — его голос был слишком суровым, чтобы он мог называть её таким ласковым прозвищем — этот контраст породил мурашки, мгновенно пробежавшие по её телу. Джонатан сверкнул глазами и, грустно улыбнувшись, уточнил: — Я же просил тебя делать всё, что я скажу?
— Да, но…
— Пожалуйста, делай, что я говорю. Завтрак — не самое страшное, что тебя ждёт.
— Значит, есть что-то более страшное?
— Оно всегда есть. Мы ждём тебя внизу, — он, ещё раз скользнув по её лицу взглядом, скрылся за дверью.
Пайпер услышала приглушённые голоса, но не смогла ничего разобрать. Она сжала книгу в пальцах, но, решив избавиться от неё, бесцеремонно бросила на кровать. За дверью послышались шаги. Как только они стихли, Пайпер, подлетев к шкафу, распахнула дверцы — внутри действительно обнаружилась довольно приличная одежда, подходящая ей по размеру, но девушка не была намерена её надевать. Она повернулась к зеркалу и оглядела себя — идея провести ночь в той же одежде, в какой она была весь день, конечно, была ужасной, но прямо сейчас Пайпер так не считала. Она признала, что её джинсы и белая толстовка с капюшоном выглядели не так плохо, как она думала изначально. В зеркале отражались её кроссовки, оказавшиеся едва ли не под кроватью. Пайпер, достав и надев их, подошла к прикроватной тумбочке. Расчёска была её, вне всяких сомнений, но нож рядом — нет. Пайпер потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать тот самый охотничий нож, который она метнула в пытавшегося подобраться к ней чудища. Наспех причесавшись и собрав волосы в неаккуратный хвост, Пайпер взяла в руки нож. Её манила сама мысль, что она должна взять нож с собой, но девушка не знала, куда его спрятать. Она вообще не умела обращаться с ножами (исключения составляли кухонные) и не считала правильным рисковать, но чувствовала, что не может уйти с пустыми руками. Тогда она принялась изучать ящики тумбочки.