— Ладно, ищи дальше, — буркнул Луис и открыл дверь кабинета.
— Луис! Говорящий! — почти пропел кукольник. — Пришел сигнал! Один из моих агентов нашел очередного кандидата!
Луис медленно просыпался. Он помнил, что вошел в спальню, надел на голову ленту и запрограммировал сон на час. Вероятно, это и было час назад. Устройство выключилось, а его разбудило давление ленты… Однако на голове ее не было.
Луис резко сел.
— Я сняла ее, — сказала Тила Браун. — Тебе нужен был сон покрепче.
— О, боже, сколько времени?
— Пять минут шестого.
— Хороший же из меня хозяин. Как там прием?
— Сократился до двадцати человек. Не беспокойся, я сказала им, что делаю. Все решили, что это хорошая мысль.
— Ну, ладно. — Луис скатился с кровати. — Спасибо. Может, почтим своим присутствием самых выносливых?
— Сначала я хотела бы с тобой поговорить. Он снова сел. Сонливость медленно проходила.
— О чем? — спросил он.
— Ты действительно летишь в это безумное путешествие?
— Действительно.
— Я не понимаю, почему.
— Я в десять раз старше тебя. Мне не нужно зарабатывать на жизнь и не хватает терпения, чтобы стать ученым. Когда-то я немного писал, но оказалось, что это тяжкий труд, я не ожидал такого. Что мне еще остается? Вот я и развлекаюсь.
Она покачала головой, и по стенам заплясали огненные тени.
— Это вовсе не похоже на забаву.
Луис пожал плечами.
— Мой главный враг — скука. Она убила многих моих друзей, но я ей не дамся. Когда мне скучно, я рискую.
— А не лучше ли сначала узнать, в чем заключается этот риск?
— Я получу много денег.
— Они тебе не нужны.
— Зато человечеству нужно то, что предлагают кукольники. Ты же сама слышала о корабле с гиперпрестранственным двигателем. В известном космосе это единственный корабль, который может преодолеть световой год быстрее, чем за три дня. Ровно в четыреста раз быстрее!
— А зачем летать так быстро?
Луису не хотелось начинать лекцию о взрыве в ядре Галактики.
— Вернемся на прием.
— Нет! Подожди.
— Хорошо.
У нее были длинные ладони с тонкими пальцами, которые сверкали отраженным светом, когда она нервно расчесывала свои пылающие волосы.
— Ненис, не знаю, как это сказать. Луис, сейчас в твоей жизни есть кто-то, кого ты любишь?
Он не ждал такого вопроса.
— Пожалуй, нет.
— Я действительно похожа на Паулу Черенков?
В полумраке спальни она выглядела, скорее, как пылающая жирафа с картины Дали. Ее волосы светились собственным светом, словно яркие оранжевые языки пламени. В этом свете все остальное тело Тилы Браун было только тенью, обозначенной кое-где случайным отблеском. Все недостающие детали были в памяти Луиса: длинные, стройные ноги, округлые груди, нежная красота небольшого лица. Впервые он увидел ее четыре дня назад, она висела на плече Тедрона Догени, который прилетел на Землю лишь затем, чтобы поздравить Луиса.
— Я думал, что это она, — сказал он. — Она живет теперь на Нашем Деле, где я и познакомился с Догени. Когда я вас увидел, то подумал, что Тед и Паула прилетели одним кораблем. Только подойдя поближе, я заметил разницу. У тебя ноги лучше, но у Паулы красивее походка. Ее лицо было… пожалуй, холоднее. А может, мне только кажется.
За дверью каскадом звуков взорвалась компьютерная музыка, дикая, чистая и какая-то неполная без огней, составляющих с ней единое целое. Тила беспокойно шевельнулась.
— О чем ты думаешь? — спросил Луис. — Помни, что кукольник может выбирать среди тысяч кандидатов. Он может найти четвертого члена экипажа в любой день, в любую минуту. Ну что, идем?
— Идем.
— Останешься со мной, пока мы не отправимся?
Тила кивнула своей огненной головой.
Кукольник появился два дня спустя.
Луис и Тила сидели на газоне? занятые смертельно серьезной игрой в магические шахматы. Луис только что сбил ее коня и начинал уже жалеть об этом. Тила играла по наитию, и ее очередной ход невозможно было предсказать. К тому же она сражалась не на жизнь, а на смерть.
Она думала над ходом, когда к ним подъехал робот, обратив на себя внимание громким писком. Луис взглянул на его экран и увидел на нем двух одноглазых питонов.
— Давайте его сюда, — лениво сказал он.
Тила грациозно встала.
— Вы, наверное, будете говорить о каких-нибудь секретах.
— Возможно. Что ты будешь делать?