Какое-то время розетта продолжала увеличиваться. Планета кукольников теперь сияла прямо у исследователей под ногами, поднимаясь все выше и выше. Разбросанные звезды в черных морях превратились в пятнышки маленьких островов. Континенты пылали солнечным огнем.
Много лет назад Луис Ву стоял у края бездны на Горе Погляди-ка над рекой Длинный Водопад. Она заканчивалась самым высоким во всем Известном космосе водопадом, подножие которого скрывалось в тумане. Захваченный, загипнотизированный небывалым зрелищем, Луис тогда поклялся, что будет жить вечно. Как еще он мог бы увидеть все сущее в мире? И теперь, наблюдая, как приближается планета кукольников, он лишь укрепился в своем решении.
– Я полностью обескуражен, – сказал Говорящий-с-Животными; его голый розовый хвост возбужденно ходил из стороны в сторону, хотя ни на пушистой морде, ни в хриплом голосе не отражалось ни малейших эмоций. – Ваша трусость, Несс, заслуживала нашего презрения, но именно оно нас ослепило. Вы действительно опасны. Если бы вы по-настоящему нас боялись, вы бы покончили с нашей расой. Ваше могущество повергает в ужас. Мы не смогли бы вас остановить.
– Но травоядным ведь не испугать кзинов.
В словах Несса не было ни тени насмешки, но Говорящий яростно оскалился:
– Какой разумный не стал бы опасаться подобного могущества?
– Ты меня разочаровываешь. Страх – собрат ненависти. Нормальный кзин, не раздумывая, атаковал бы то, чего он боится.
Разговор начинал сворачивать в опасное русло. Учитывая, что «Рискованная ставка» осталась в миллионах миль позади, а от Известного космоса команду отделяли сотни световых лет, исследователи находились практически в полной власти кукольников. И если у кукольников найдется причина всерьез их опасаться…
Нужно было сменить тему, и побыстрее. Луис уже открыл рот…
– Эй, – сказала Тила. – Вы тут все говорите про какие-то розетты Клемперера. Что это вообще такое?
Оба инопланетянина наперебой принялись отвечать, и Луис подумал, что, возможно, зря считал Тилу легкомысленной.
Глава 6
Рождественская лента
– Что ж, Несс, неплохую шутку ты со мной сыграл, – сказал Луис Ву. – Теперь я знаю, где искать планету кукольников. Весьма любезно с твоей стороны. Ты сдержал свое обещание.
– Я же предупреждал, что информация скорее тебя удивит, нежели окажется полезной.
– Остроумная шутка, Несс, – согласился с Луисом кзин. – Не думал, что у тебя есть чувство юмора.
Внизу, посреди черного моря, появился крошечный, очертаниями похожий на угря остров, который на глазах стал расти, словно огненная саламандра. Всмотревшись, Луис начал смутно различать высокие стройные здания. Пришельцам здесь не доверяли настолько, чтобы пустить их на континент.
– Мы не шутим, – ответил Несс. – Моя раса не обладает чувством юмора.
– Странно. Мне казалось, что юмор – признак интеллекта.
– Нет. Юмор связывают с ослаблением защитного механизма.
– И тем не менее…
– Говорящий, ни одно разумное существо не допустит ослабления защитного механизма.
По мере того как корабль опускался все ниже, неясные огни превращались в солнечные панели вдоль улиц, окна зданий, источники света на парковках. В последнее мгновение Луис заметил изящные, словно клинки рапиры, сооружения высотой в несколько миль. Затем город поглотил исследователей, и они совершили посадку.
Вокруг простирался парк с разноцветными инопланетными растениями.
Ни одной живой души.
Кукольники являлись вторыми по степени внешней безобидности разумными существами в Известном космосе – слишком робкими, маленькими и странными, чтобы внушать страх. Они казались милыми и забавными.
Но внезапно Несс стал представителем расы намного более могущественной, чем люди могли даже мечтать. Безумный кукольник сидел не шелохнувшись, наблюдая за низшими существами, которых сам же и выбрал. В его облике уже не было ничего забавного. Его раса могла передвигать целые планеты – по пять сразу.
Неожиданно раздавшийся смешок Тилы заставил всех вздрогнуть.
– Я тут подумала, – объяснила она, – единственный способ, чтобы не расплодилось много крошек-кукольчат, – вообще не заниматься сексом. Так, Несс?
– Да.
– Неудивительно, что у кукольников нет чувства юмора, – снова засмеялась Тила.