Выбрать главу

Йорк был для севера тем же, чем Глостер для запада и, по заявлению жителей Йорка, чем Лондон для юга. Это был северный центр торговли необработанной шерстью и готовым сукном. Но Йорк был также второй столицей Англии, здесь находилась кафедра архиепископа и королевская администрация северных областей страны; Йорк, как считали горожане, ни в чем не уступал Лондону, а во многом даже превосходил. Его мощные крепостные стены, великолепный кафедральный собор и сорок церквей были свидетельством неувядаемого величия. В то время как король украшал Лондон, его представитель в Йорке лорд-председатель Севера возводил свою резиденцию в благородном европейском стиле. Соперником ему стал особняк частного лица сэра Артура Инграма, построенный наподобие итальянского палаццо с садом, который стал настоящим чудом города. Йоркцы гордились своей кухней, считая ее не хуже лондонской; северяне отличались хорошим аппетитом, «дежурное блюдо в Йорке оценили бы в Лондоне как праздничное».

Производство шерстяных тканей было в основном надомным. Женщины и дети прочесывали шерсть, пряли и вязали. В Восточной Англии большие окна крестьянских домов пропускали достаточно света, чтобы можно было работать на ткацких станках, которые давали семье средства к существованию. Имелись и более крупные предприятия, прежде всего в Уилтшире и в той же Восточной Англии. В Колчестере один голландский поселенец нанял в рабочие пять сотен мужчин и женщин и через некоторое время возбудил к себе такую ненависть среди частных предпринимателей-ткачей, что они сожгли его ткацкую мастерскую.

Фабрика не была единственным врагом английского ткача. Купцы поняли, что их доходы только вырастут, если продавать необработанную шерсть за границу, вместо того чтобы торговать готовой продукцией. Моды в стране тоже были изменчивы – сапоги не требовали ношения длинных шерстяных рейтуз, а льняные головные уборы были более удобными, чем шерстяные. Ткачи, вязальщики и прядильщики повсюду, но особенно в Эссексе, страдали от вынужденной безработицы, которая влекла за собой нищету и голод.

Большое значение в жизни подданных короля, кроме моря и производства шерсти, имела добыча полезных ископаемых. В Дареме началась разработка значительных месторождений угля; его также добывали в шахтах в Ланкашире, Дербишире, Южном Уэльсе и в южных областях Шотландии. Открытые разработки угля велись в центральных областях Англии. Некоторые шахты на севере достигали большой глубины; так, одна из них была глубиной в 300 футов и считалась самой глубокой в Европе. В шотландском Калроссе в Файфе штольни уходили далеко под дно моря. Уголь был главным предметом экспорта Шотландии. В Англии уголь быстро вытеснял дерево в качестве основного топлива, и только малая часть добычи угля шла на экспорт. Лондон снабжали углем из Ньюкасла; его доставляли морем, а затем на баржах везли во внутренние области страны. Вначале его доставляли частью на судах из портов восточного побережья, частью – на лондонских судах. Но затем жители Ньюкасла создали свой угольный флот, который насчитывал свыше трех сотен судов. В условиях роста спроса на уголь Ньюкасл быстро разбогател. Лондонские лесоторговцы, по мере того как их дела все больше приходили в упадок, попытались помешать «баронам угля» поставлять новое топливо с севера, но король благоволил Ньюкаслу и рассматривал возможность даровать его торговцам монополию на перевозку этого важного ископаемого. Лондон, обогревавшийся теперь почти полностью углем, с завистью смотрел за растущими доходами угольного морского порта на севере.