— Как вы сказали? — официант задумался. Густые усы закрывали губы полностью. Я и не знала, что сейчас такие кто-то носит. — Мередит…
— Бронте. Это моя тётя. Приехала, навестить её, но не застала дома. А у неё ноги больные. Вот думаю, может, съехала куда-то.
— Я ничего не слышал о Бронте.
За соседним столиком сидели трое работяг. Один из них повернулся ко мне и заговорил:
— На Восточной 7 вот уж год, как никто не живёт.
— Да в том доме никогда не жила женщина по имени Мередит, — крикнул его сосед.
— А кто там тогда жил? — удивилась я. Не нравился мне весь этот разговор.
— Кто жил? — мужчина потёр колючую бороду. — Да военный какой-то.
— Ну так да! Моя тётя была замужем за военным. Только он умер, старый был.
Мужчины ничего не сказали, только молча глазели на меня.
— Ты подожди, пока гроза кончится, потом сходи в наше адресное бюро. Тебя там проинформируют, — крикнул тучный бармен. — Адрес дать?
— Дать, — уверенно ответила я. А что делать? Тётю искать надо. Может, съехала, а мне сказать забыла.
— Майкл! Принеси бумагу и ручку!
— Не надо, — сказала я. — У меня телефон есть, сюда в заметки запишу. Так надёжнее.
Все как один уставились на переливающийся телефон у меня в руке. Я любила блестящие чехлы. Гламурно смотрится, и по-женски — не скучно.
— Мы уже год не пользуемся этими штуками.
— Почему? Подождите, да быть этого не может! Тётя недавно писала мне… Как бы она это сделала, если всё так, как вы говорите?
— У тебя он работает? — спросил бородатый мужчина.
— Нет. Сети нет. Но это из-за грозы, разве нет?
— Майкл! Неси ручку и бумагу! — снова крикнул тучный бармен.
Ладно. Я убрала телефон с их глаз и принялась уплетать гуляш. Схожу в адресное бюро. Вдруг что-нибудь путевое узнаю.
Глава 5
Мощные грозы в середине лета случались не часто. Даже столица, насколько это был дождливый город, обходилась кратковременными осадками. Вплоть до самых туннелей я ехала по нестерпимой жаре. И тут такое!
Пока я сидела в кафе, дождь лил с бешеной силой. Капли дождя рассекали воздух, разбивали лужи на асфальте и, казалось, стремились пробить крышу.
Мне было жутко, но мужчин в кафе как будто не волновало, что происходит за окном. Они вели беседы, ели, пили. Кто-то пялился в экран телевизора, висевшего над баром в беззвучном режиме. Мелькали картинки, но я не обращала внимания на то, что за программа вещалась в данную минуту. Вместо этого я пыталась добиться немного связи — расхаживала по залу, огибая столы, надеясь словить хоть пару чёрточек. Мужчины, глядя на меня, ухмылялись, но ничего не говорили.
Когда дождь закончился, я немедленно отправилась к своей машине. Температура воздуха опустилась. Я шла, хлюпая по неглубоким лужам, дрожала от холода в своей лёгкой одёжке и проклинала Эсолтон на чем свет стоит. Дёрнул же чёрт сунуться сюда!
Моя машина стояла там, где я её оставила. На всякий случай проверила, целы ли колёса. А то мало ли… Вся моя кожа покрылась мурашками, зубы стучали, кончики пальцев я уже почти не чувствовала. В моей сумке, в багажнике, должна была быть толстовка. Как хорошо, что я вообще додумалась взять что-то тёплое.
Замки в машине не сразу отреагировали на сигнал, я снова нажала «закрыть», а потом «открыть». Сработало. Дверца со стороны руля открылась. Я нагнулась, чтобы потянуть рычажок, открывающий багажник, но увидев на заднем сиденье ноги, замерла, потеряв способность дышать. Но стоп. Шорты оливкового цвета принадлежали моему новому знакомому.
И тут я выпрямилась, закусив губу. Он спал и не слышал ничего. Отлично устроился в моей машине!
Прикрыв дверцу со стороны водителя, я распахнула соседнюю и неистово крикнула:
— Оуэн!
Парень встрепенулся, сел, потёр глаза, а я всё это время стояла, притопывая ногой со скрещенными руками на груди. И про холод вмиг забыла.
— Как ты это объяснишь?
— Прости… э… холодно, чёрт. Может быть, сядем в машину, печку включим, а?
— Угу. Кофе принести?
— А есть?
— Ты издеваешься?
— Послушай, — примирительным тоном говорил Оуэн, — я не хотел взламывать твою машину. Выбора не оставалось. Я не понимаю, что происходит. Мой друг исчез, а в квартире живут другие люди. Некоторое время я бродил по той улице, спрашивал соседей, но начиналась гроза, и нужно было куда-то податься. Вспомнив, что ты назвала Восточную улицу, решил идти сюда. Думал, ты поможешь. У меня в этом городе нет других приятелей. А люди, которых я знал когда-то, тоже исчезли. — Он перевёл дыхание, взлохматил волосы. Кепки на голове не было, и теперь я чётко видела его густую русую шевелюру. — Увидев твою машину, я обрадовался. Стучал в дом, но никто не открыл. Началась гроза, и мне не оставалось ничего, кроме как…