Незадачливого шутника свои же ребята наградили кучей затрещин и оскорблениями, зачастую касающимися его половой ориентации. Поначалу бежалось легко, но офицер всё подбавлял и подбавлял ходу, так что вскоре они неслись как стадо разъярённых туров.
Бежать позади строя было несказанно тяжело. Будучи одним из самых маленьких по росту в строю, герою приходилось делать по два, а то и по три шага, в то время как передняя шеренга делала всего один. К тому же перспективу бега сильно омрачало стонущее и хрипящее окружение, которое сбивало с мысли и с дыхания. Бег начинал казаться занятием очень тяжёлым, и с каждым новым шагом он прикладывал всё больше и больше усилий, чтобы не остановиться.
Набрав полную грудь воздуха, и выдохнув её через нос, Давид наконец-то восстановил дыхание и постарался начать думать о чём-то хорошем и приятном. Сразу же бежать стало намного легче, а из головы улетела ноющая мысль: «Сколько ещё осталось?»
Дорога пошла на крутой подъём. Вбежав на высокий холм, он огляделся. Через пару километров лес заканчивался и начинались раскрошенные в пыль бетонные джунгли.
Внезапно весь взвод резко затормозил, и герой влетел носом в потную спину впереди стоящего. Выглянув вперёд, он увидел, как здоровые вооружённые мужики расступились, пропуская ползущего по дороге маленького ужика.
– Уж? – Спросил герой, подойдя к офицеру.
– Уж. – Согласно кивнул тот.
Змейка была не больше полуметра, но солдаты косились на неё с опаской.
– Ужи ведь не ядовитые?! – Без особой уверенности спросил герой.
Офицер достал из кобуры пистолет и выстрелял в змею всю обойму. Подняв за хвост извивающееся в конвульсиях тело змеи, он достал из-за пазухи штык-нож.
– Видал? – Спросил офицер, разжимая ножом челюсти змеи.
С верхней челюсти торчали изогнутые, будто кинжалы, два клыка, покрытых прозрачной жидкостью.
– Одной капли хватит, чтобы копыта откинуть. Поначалу жертва получает сильный удар по нервной системе и полный паралич всего тела, а потом начинают по очереди отказывать органы, начиная с печени. Да и не уж это вовсе… перевёртыш какой-то... Стой! Ты что делаешь?
Герой поднял с земли брошенное тело змеи и начал натирать один за другим метательные ножи об ядовитые железы змеи, расположенные на нёбе.
– Пригодится. – По-хозяйски смазывая лезвия ядом, ответил Давид.
Переход оказался тяжёлым и занял чуть меньше восьми часов. Вдоволь побродив по развалинам и разминировав пару растяжек, взвод всё-таки добрался до пункта назначения, хотя на дворе уже царила глубокая ночь.
Завидя вдалеке полосу из бетонных блоков, бойцы приуныли пуще прежнего. По-видимому, служба в этом месте не вызывала ни у кого особого восторга. Их встретила группа вышедших навстречу бойцов, и после того как офицер выполнил стандартный доклад, они направились к одному из блиндажей.
Впервые за своё путешествие Давид увидел такое скопление техники и людей в одном месте. Здесь повсюду стояли танки, системы залпового огня и просто автомобили с развёрнутыми в темноту огнемётами. Пара пулемётных точек, находящихся на возвышении, освещала местность вокруг мощными фонарями. Сразу же за стеной из бетонных блоков начинались холмы, которые оказались кучами разорванных в клочья трупов невиданных монстров. Некоторые из них имели поистине колоссальные размеры и были целиком и полностью усеяны рогами, клыками и чешуёй.
Решив для себя перекантоваться здесь ночь, а поутру отправиться к торговому центру, он нашёл для себя пустующий матрас и отрубился без задних ног. Подняться его заставила громкая канонада, сопровождающаяся оглушительными хлопками и взрывами.
Вскочив на ноги, он увидел прущую в их сторону огромную толпу различной нечисти, которая бы не приснилась ему даже в самых страшных кошмарах. Полчища монстров, не зная страха и жалости, лезли в лобовую атаку, штурмуя рвы и преграды, пытаясь дотянуться да людей своими цепкими когтистыми лапами. Люди бесстрашно держали оборону.
Оглядевшись, Давид заметил, что рядом с ним, лёжа на кинутых на землю матрасах беззаботно спят бойцы, совершенно не обращая внимания на происходящее. По всей видимости, нападение орды монстров здесь было не новостью, а скорей обыденностью... даже не обыденностью, а скучной повседневной работой.