Что же касается торгового центра, ему не удалось ничего узнать нового.
– Да есть тут один неподалёку. – Отвечал один из бойцов, почёсывая длинными грязными ногтями волосы на груди. – Раньше там наши ребята стояли, чтобы народ туда почём зря не совался, место-то гиблое, но всё было бесполезно. Охочие пёрли со всех уголков страны, ходили слухи, что в этом здании припрятан клад, и кто его найдёт, тот станет… станет… Ну, кем-то да станет. Кто-то, вдоволь побродив внутри и не найдя ничего стоящего, возвращался с поникшей головой, а кто-то вовсе не возвращался оттуда. Теперь наши ребята туда не заступают. Так решило начальство, дескать, людей и так не хватает. У кого голова на плечах есть, тот в этот центр ни за какие пряники не сунется. А у кого головы на плечах нет, что ж.… Тех не жалко.
Подкрепившись солдатской кашей и кусочком сала, Давид отправился в путь. Солдаты указали ему нужное направлении, и спустя полчаса он уже был на месте. Длинное вытянутое здание в пару этажей было обуглено от былых пожаров. Окна были наглухо заколочены досками, хотя в широком дверном проёме двери отсутствовали напрочь.
Около входа столпились четверо путников, облачённых в грязные дорожные балахоны. Завидя приближение Давида, всё четверо разом умолкли и схватились за ружья.
Подойдя поближе, герой небрежно вскинул руку, и, не обращая никакого внимания на напрягшихся четверых взъерошенного вида мужиков, направился к входу. Проверив, заряжен ли автомат, он ещё раз проверил рабочее состояние закреплённого на месте подствольника пластмассового фонаря. Пощупал, на месте ли саперская лопатка, и с жадностью припал к металлической фляжке.
Коньяк, который любезно предоставил ему хозяин гостиницы, слегка нагрелся в металлической посудине, но всё же скользнул по пищеводу как родной. Скривившись и занюхав рукавом, Давид почувствовал, как по его телу постепенно разливается приятная слабость и лёгкость.
Самоуверенности с новым глотком прибавилось, плечи будто сами по себе распрямились, а боль в пояснице прекратилась. Включив фонарь, он сделал первый шаг в темноту.
Странно, лучи солнца ярко освещали арку и дверной косяк, но обрывались ровной полосой на пороге, будто не в силах преодолеть невидимую преграду. Фонарь высветил перевёрнутые полки и тележки для продуктов. За спиной послышалось громыхание шагов и громкий самоуверенный голос:
– Мы сюда первые пришли. Так что, братан, после нас...
– Первый пришёл первым и вынесут. – Мрачно прорычал Давид, и, не обращая внимания на возмущённые крики за спиной, зашагал внутрь.
Всё здесь было точь-в-точь, как и описывал Ярл. Кучи пустых бутылок и перевёрнутые вверх дном прилавки и полки. На торговых рядах стояли длинные холодильные камеры с покрытой пылью витриной. Не отыскав здесь ничего стоящего, он двинулся дальше.
Четвёрка людей ещё долго возмущалась на входе. В конце концов успокоившись, они рассыпались по торговому центру, принявшись прочёсывать между рядами.
Пошатавшись по многочисленным помещениям и переходам и не найдя ничего ценного, герой наткнулся на широкий покрытый пылью стенд. Протерев мутное стекло рукавом, он обнаружил, что это не что иное, как карта. На карте было изображено три этажа с порядком расположения различных магазинов. Изучив за пару минут пожелтевшую от времени бумагу, он отыскал на карте «Отдел музыки», находившийся на втором этаже.
Разбив стекло прикладом, он достал из-под него карту и приступил к поискам. На второй этаж вела пара нерабочих эскалаторов и узкая лестница. Подойдя сначала к эскалаторам, он обнаружил, что путь к ним перекрыт натянутой верёвкой с табличкой «Аварийные работы». Перешагнув через предостережение, герой посмотрел на разобранные, побитые ржавчиной ступени эскалатора. Как только он поставил ногу на первую ступень, она тут же под ним проломилась, больно оцарапав щиколотку ржавыми острыми краями. Решивши не рисковать почём зря, он направился к лестнице.
Здесь тоже оказалось не всё так просто. Путь на второй этаж был завален перевёрнутыми тележками и шкафами. Закинув за спину автомат, Давид подпрыгнул и ухватился за ступень. Перехватываясь повыше за прутья перил, он влез довольно высоко. Подтянувши свой зад наверх, он перекинул ногу через перила и спрыгнул на твёрдую поверхность, выложенную плиткой. Второй этаж оказался намного целей, чем первый. Здесь не было ни перевёрнутых полок, ни битого стекла. Из-за покрытых толстым слоем пыли витрин на него смотрели одетые в различные тряпки манекены.