Недовольно бурча, Миша, всё-таки, залез назад. Мне было неловко, но, всё же, я залез внутрь.
Ни слова не говоря, Лёша завёл машину. Загудел мотор, машина, качнувшись, сдвинулась и поехала по абсолютно пустой дороге.
Через несколько часов в окна начал бить, крупными хлопьями, снег.
«Первый снег этой зимой» – подумал я.
Видимость заметно упала, ехать пришлось медленнее. Ещё через несколько часов снег перерос в метель. Света спала, слегка склонив голову на моё плечо, от чего я ещё больше стал чувствовать себя неловко. Её ровное дыхание эхом отдавалось в моей голове. Она выглядела очень спокойной. Лёша тоже заметил, как она спит. По лицу было видно, что ему есть, что сказать, но он всё так же молчал. Через несколько часов я сам захотел спать. Мы останавливались несколько раз, чтобы поесть, выйти в туалет. Заправки старались объезжать, не останавливаясь.
Поднявшаяся резкая метель продолжалась несколько дней. Прошла она так же резко, как и началась.
Почти всё время мы ехали, лишь изредка останавливаясь для еды и пополнения бака. В кузове оказались несколько канистр с бензинов и ещё пару пакетов с едой, которые кончились сегодня.
Всё это время я почти ни разу не заговорил. Несколько раз Света спорила с Лёшей, так ли важно ехать в Номир или лучше сразу в Кантер, но Света стояла на своём. В остальном же, обстановка была спокойная. Миша несколько раз спрашивал у меня о Максиме, но больше нормально мы не разговаривали, несмотря на его слова что мне нужна помощь.
С неба на нас ярко светло солнце, мощно отражаясь от снежного покрывала. Полдень был в самом разгаре. Я лежал сзади, вытянув ноги, и смотрел в водительское окно: вдали, за стеной деревьев, что-то поднималось. Что-то рукотворное, человеческое.
«Город», – догадался я. Вместе с этим, внутри что-то оборвалось. Я понял, что моменты спокойствия путешествия были сочтены, а неизвестность будущего хранила множество скелетов, которые вряд ли все увидят. Вполне возможно, что рядом уже есть один из «скелетов».
«Ты ведь знаешь, что обречёшь их на смерть – зачем же мучить?» – спросил Голос.
Последние дни он начал снова появляться. Я быстро отогнал эти мысли зная, что он сам никуда не уйдёт.
Когда ты находишься в уединении, наедине с мыслями и неизмеримой скукой, время ломается, извивается, удлиняется настолько сильно, что тебе за ним никогда не угнаться. Ты лишь смиренно ползёшь позади. Медленно и неуверенно. В это моменты лучше всего понимаешь фразу: «У тебя есть время всего мира». Так сейчас я и пролежал какое-то время. Спустя, кажется, целую вечность (на деле – всего около получаса), мы оказались внутри огромного бетонного лабиринта – города.
Я не знал, что это за город – табличку на въезде полностью залепило снегом. Дорогу покрылась толстым слоем снега – ехать приходилось медленно, неуверенно, чтобы случайно не съехать в кювет.
Мы ехали как троянский конь, который тащили люди, кряхтя и обливаясь потом. Двигатель грузовика втаскивал нас, живых, в город, но сам этот город был логовом мёртвых.
«Такие слова у тебя в голове проносятся… поэзия. И ведь не подумаешь, что тебе всего шестнадцать», – сказал чужой голос.
– Кто ты? – тихо спросил я.
В уединении есть и плюсы: никто тебя не услышит, что бы ты ни сказал. Точнее, кто-то всё равно услышит – хотя бы ты сам. На заднем сидении меня было не слышно.
«Твой ангел-хранитель», – голос усмехнулся.
– Я не понимаю…
Никто не ответил. Где-то в интернете я читал, что голоса в голове – одни из самых непостоянных вещей.
Спустя неизвестно насколько растянувшееся время, машина остановилась.
– Костя, вылазь, – сказала Света, выходя из машины. – И рюкзак возьми.
Накинув куртку и схватив рюкзак, я пролез между сидений, перебираясь на передние, а затем вылез из машины. Снег, что доходил выше щиколотки, попадал в ботинки и больно морозил ноги, тут же превращаясь в холодную воду. Да и сами мои кроссовки были осенними – быстро промокнут. Пришлось идти аккуратнее.
Мы остановились посреди переулка. По бокам, стенами, стояли дома-высотки.
– Оставим пока машину здесь. Здесь и выезжать удобно, и магазин недалеко, – сказал Лёша.
– Лучше будет разделиться, – сказала Света. – Я с Мишей, а ты, – она посмотрела на Лёшу, – с Костей. Смотри, что бы с ним ничего не случилось. С вами обоими.
– Не бойся. Твой ребёнок вернётся в целости, – ответил Лёша.
Проводив взглядом Свету, он пошёл вперёд молча. Я следовал за ним. Оказалось, что лучше будет идти «нога в ногу» – то есть идти по его следам. У него были крупные ботинки, мои ноги туда попадали без проблем, и идти стало гораздо легче.