Джонс сидел не двигаясь и спокойно наблюдал, как двое мужчин пробираются к нему. Он узнал Кассика, выражение его лица не оставляло в этом сомнений.
– Привет,– сказал Кассик. Джонс медленно поднялся, и они посмотрели в глаза друг другу. Потом он протянул руку. Кассик пожал ее.– Как жизнь?
– Нормально,– уклончиво ответил Джонс.
– Ты понял тогда, кто я такой? Понял, что я полицейский?
– Нет,– сказал Джонс,– само собой, не понял.
– Но ты ведь знал тогда, что окажешься здесь,– удивился Кассик.– Ты наверняка предвидел и эту комнату, и нашу встречу здесь.
– Я не мог раскусить тебя. Тогда ты выглядел совсем иначе. Ты не представляешь, как ты изменился за семь месяцев. Я знал только то, что в любом случае со мной захотят встретиться.– Говорил он бесстрастно, но с напряжением. Щека дергалась.– Ты похудел... сиденье за столом не пошло тебе на пользу.
– Что ты делал все это время? – спросил Кассик.– С карнавалами покончено?
– Сейчас я священник Высокочтимой Церкви Господа,– ответил Джонс, и судорога прошла по его лицу.
– Ты неважно выглядишь для священника.
Джонс пожал плечами:
– Маленькое жалованье. Сейчас еще мало кто интересуется. Но все еще впереди,– добавил он.
– Вам, конечно, известно,– вмешался Пирсон,– что каждое сказанное вами слово записывается. Все это прозвучит на процессе.
– Каком процессе? – грубо ответил Джонс.– Три дня назад вы собирались отпустить меня.– Худое лицо его судорожно задергалось, голос звучал холодно и угрюмо. Он глубокомысленно продолжил: – Теперь вы мне будете рассказывать басню. Я вам сейчас скажу какую, послушайте внимательно. Услышал как-то ирландец, что банки стали прогорать. Побежал он в банк, где лежали все его деньги, и кричит, мол, выдавайте все до последнего цента. «Хорошо, сэр,– вежливо отвечает кассир.– Как вы хотите, наличными или чеком?» Ирландец говорит: «Так они у вас есть? Тогда не надо. Вот если бы у вас их не было, я бы забрал их немедленно».
Наступило неловкое молчание. Пирсон с озадаченным видом поглядел на Кассика.
– Я собирался это рассказывать? – с сомнением спросил он.– В чем тут смысл?
– Он хочет сказать,– ответил Кассик,– что никто никого не дурит.
Джонс одобрительно улыбнулся.
– Не должен ли я заключить,– лицо Пирсона потемнело и стало некрасивым,– что вы думаете, что мы вам ничего не можем сделать?
– Я не думаю,– с довольным видом сказал Джонс.– Тут нечего и думать, вот в чем дело. Так как вы хотите получить мои предсказания, наличными или чеком? Выбирайте.
Окончательно сбитый с толку, Пирсон отошел в сторону.
– Ничего не понимаю,– пробормотал он.– У парня, кажется, крыша поехала.
– Нет,– сказал Каминский. Он тоже стоял рядом и все внимательно слушал.– Странный вы человек, Джонс,– обратился он к костлявому предсказателю, ерзающему на стуле.– Но я вот что не могу понять. Зачем вы, с вашими способностями, тратили время, валяя дурака на карнавале?
Ответ Джонса всех удивил. Прямота и неприкрытая искренность его всех буквально шокировали.
– Потому что я боюсь. Я не знаю, что делать. И самое ужасное,– он шумно сглотнул слюну,– у меня нет выбора.
Глава 5
Все четверо в кабинете Каминского вокруг стола курили и прислушивались к отдаленному глухому стрекотанию выстрелов на подступах к тому месту, где все происходило.
– Для меня,– хрипло сказал Джонс,– все это в прошлом. Вот то, что я сижу здесь с вами, в этом здании, для меня это было год назад. Не то чтобы я видел будущее, нет, скорее одной ногой я стою в прошлом. И я не могу от этого отделаться. Я как бы все время запаздываю. Я как бы постоянно проживаю год своей жизни дважды.– Он содрогнулся.– Снова и снова. Все, что я делаю, все, что я говорю, слышу, чувствую,– все это я должен проделывать дважды.– Он возвысил голос, в котором звучали крайнее страдание и безнадежность.– Я дважды проживаю одну и ту же жизнь.
– Другими словами,– медленно произнес Кассик,– для вас будущее остановилось. Вы знаете его, но это не значит, что можете его изменить.
Джонс холодно рассмеялся.
– Изменить? Оно абсолютно неподвижно. Оно более неподвижно и неизменно, чем эта стена.– Он яростно шлепнул по стене ладонью.– Вы думаете, что я более свободен, чем остальные. Не обольщайтесь... чем меньше вы знаете о будущем, тем вам лучше. Вы способны заблуждаться, вам кажется, что вы обладаете свободной волей.