различных сторон реального или вымышленного мира, в результате которого
появляется новый предмет, персонаж или новое качество. В книге Ю.
Борева “Эстетика” художественный образ сравнивается со сфинксом. В этом
создании древнего искусства соединились человек и животное, древний художник
увидел “нечто человеческое во льве и нечто львиное в человеке”. Можно вспомнить
также историю создания любого персонажа известными художниками. Множество
прототипов имели образы Евгения Онегина, Татьяны Лариной, Анны Карениной и
других. Художественный образ существует как элемент или часть произведения и
как целая художественная система, составляющая сущность искусства.
Художественное произведение — это целостность, в которой все ее элементы
взаимосвязаны, взаимопроникают и взаимодействуют. Обратимся в качестве
примера к роману А. С. Пушкина “Евгений Онегин”. Здесь каждый персонаж, даже
проходной (например, гости на балу у Лариных), совершенно закончен и
самодостаточен для того, чтобы существовать как отдельный образ. Весь мир романа
пронизан многообразными связями, один персонаж без другого потерял бы часть
своей полноты, наиболее цельно он воспринимается именно в сравнении и
сопоставлении со всеми другими персонажами и обстоятельствами. Так,
отношениям между Онегиным и его деревенскими соседями посвящена лишь одна
строфа:
Сначала все к нему езжали,
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышат их домашни дроги.
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу прекратили с ним...
[Гл. II, V]
Однако обратите внимание на то, какие простые и точные детали связаны с
поведением всех действующих лиц, как в них сразу и окончательно отмечена вся
глубина различия между образом их жизни, привычками и даже элементами быта.
Другой пример: чаще всего принято сравнивать по сходству или противоположности
Татьяну и Ольгу, Онегина и Ленского. Сравнимы даже Онегин и Ольга или же
секунданты — Зарецкий и Гильо, сопоставимы и письма, которые пишет каждый из
влюбленных героев. В знаменитом письме Татьяны постоянно звучит обращение к
возлюбленному:
Я знаю, ТЫ мне послан богом,
До гроба ТЫ хранитель мой...
Не правда ль? Я ТЕБЯ слыхала:
76
ТЫ говорил со мной в тиши...
И в это самое мгновенье
Не ТЫ ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ТЫ ль с отрадой и любовью
Слова надежды мне шепнул?
[Гл. III]
Чувства Онегина совсем иные:
Я знаю, век уж МОЙ измерен;
Но чтоб продлилась жизнь МОЯ,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь Я...
[Гл. VIII]
Влюбленный Ленский пребывает в тумане лирических абстракций:
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
[Гл. VI. XXI]
По поводу этого автор иронически замечает:
Так он писал, темно и вяло
(Что романтизмом мы зовем,
Хоть романтизма тут нимало
Не вижу я. Да что нам в том?)
И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове идеал
Тихонько Ленский задремал.
[Гл.VI, XXIII]
Каждое из писем — маленький шедевр, наполняющий образ героя
неповторимым личным содержанием, и без сопоставления этих писем картина была
бы не столь совершенно законченной. И в этом, и в множестве других отношений
внутри романа складывается и живет особая целостность, особая модель мира,
“новая реальность”, которая создана гением художника и может быть создана только
в искусстве.
Художественный образ — специфический сплав реальности и фантазии, в
котором мера фантазии связана с целями произведения, определяемыми лишь волей
77
автора. Поэтому в художественном образе всегда присутствуют и объективное
(реальный мир, который является лишь толчком для фантазии), и субъективное,
отражающее всю полноту индивидуальности автора. В один и тот же год (1827) два
русских художника писали портрет Пушкина. Орест Кипренский (1782—1836)
увидел Поэта, которого потребовал “к священной жертве Аполлон”, Пророка,
призванного “глаголом жечь сердца людей”. Василий Тропинин (1776—1857) —
другого, “человечного” поэта, гения, несущего в себе и черты повседневности,
конкретности. Ни один из портретов не грешит против реальности, но каждый из
них — взгляд художника и на объект, и в собственный внутренний мир, как бы
осветивший каждую работу, изображение поэта и отношение к нему автора.
В. А. Тропинин. Портрет О. А. Кипренский. Портрет
А. С. Пушкина. 1827 год А. С. Пушкина. 1827 год
Еще одно внутреннее единство обязательно для художественного образа: это
единство эмоционального и рационального. Если другие виды культуры обращаются
и к мысли, и к чувству, то для них это обстоятельство не является специфическим.
Они чаще всего базируются на каком-либо одном из этих моментов, который для них
наиболее необходим. Мораль может нести в себе значительную меру
рациональности и быть не чуждой эмоциям, а наука — стремится освободиться от
“излишних” эмоций во имя истины. Религия невозможна без эмоционального ряда,
но в ней может присутствовать (или отсутствовать) и рациональный ряд. Искусство
же возможно только в этом сплаве, в котором мера рационального и эмоционального
определяется самим создателем произведения. Только в искусстве мысль должна
быть окрашена чувством, а чувство — быть “умным”. Иначе страдает сама сущность
искусства.
Поэтому, начиная с древнейших времен, самые выдающиеся умы человечества
постоянно говорили о том, что без связи с искусством, без его понимания нет не
только культурного человека, но и по-настоящему полноценно развитого человека.
Одна из особенностей искусства заключается в том, что при его посредстве
каждый из нас прикасается не только к фактам и действиям, которые легли в
основание произведения, но и к внутреннему миру, личности и гению автора, к
78
психологическим особенностям народа, создавшего свое искусство. В повседневной
реальной жизни эта сторона обычно скрыта от окружающих, поэтому человек, не
понимающий искусства, лишен целой Вселенной и в любом виде деятельности
оказывается ограниченным.
Искусство вырабатывает эстетический вкус, ибо одно из его функциональных
предназначений — быть носителем эстетических идеалов.
И, наконец, искусство побуждает к творчеству, заставляя сопереживать,
“участвовать” в творческом процессе если не создания произведения, то, во всяком
случае, понимания, проникновения в сущность вещей, и делает это без формул и
методик, требующих специальных навыков. С другой стороны, оно предлагает свою
систему видения мира, вскрывает связи, не доступные науке, развивая тем самым
способность каждого к ассоциативному 15 мышлению, без чего нет никакого
творчества.
Религия как явление культуры
Как и искусство, религия — одна из древнейших разновидностей культуры и
существует в обществе на любом этапе его развития.
В религии заложен особый опыт человечества, связанный с видением общей
картины мира, с пониманием взаимоотношений природы и человека, космоса и
общества. Немецкий социолог и историк Макс Вебер (1864—1920) считал, что
основой религии становится поиск смысла многих явлений действительности, в
большей мере таких, которые воспринимаются как экстремальные: смерть,