К 10 г. ОЗ Королевская Гавань уже вполне могла называться городом, а в 25 г., превзойдя Белую Гавань и Чаячий город, сделалась третьим по величине городом нового королевства. Стенами ее, однако, огородили не сразу: Таргариены, возможно, думали, что на город, который защищают драконы, никто не осмелится нападать. Но в 19 г. с Летних островов пришла тревожная весть: пираты разграбили там город Высокодрев и увели в рабство тысячи его жителей. Памятуя, что они с Висеньей не всегда присутствуют в Королевской Гавани, Эйегон наконец распорядился выстроить стены. Занимались этим великий мейстер Гавен и королевский десница, сир Осмунд Стронг. Эйегон повелел им строить с умом, чтобы городу было куда расти, и устроить в стене семь хорошо защищенных ворот в честь семерых богов. Строительство началось в следующем году и к 26 г. было завершено.
Вместе со столицей росло и богатело все государство. Эйегон заботился как о знати, так и о простом люде, а королева Рейенис особенно опекала простолюдинов. Покровительствовала она также певцам; Висенья почитала это пустой затеей, но певцы сочиняли песни во славу Таргариенов и разносили их по всему королевству. Выдумки там было хоть отбавляй, но никто не ставил это бардам в упрек — разве что мейстеры.
Рейенис, кроме того, старалась сплотить королевство, устраивая браки между детьми отдаленных друг от друга домов. Когда она погибла в Дорне в 10 г. ОЗ, все опечалились — народ любил свою красивую и добрую королеву.
Среди славного в целом царствования Эйегон потерпел лишь одно поражение — на Первой Дорнской войне. Она началась в 4 г. ОЗ и завершилась в 13-м после долгого кровопролития. Многочисленны были бедствия этой войны: гибель Рейенис, годы Драконова Гнева, появление в Королевской Гавани наемных убийц и сам Красный Замок; поистине темные времена.
При дворе, по словам архимейстера Гильдейна, предполагали, что Эйегон поручил строительство замка Висенье, чтобы убрать ее с Драконьего Камня. Их отношения, и раньше не особенно теплые, с годами ещё более охладели.
Из этой тьмы, однако, явилась на свет достославная Королевская Гвардия. Многие дорнийские лорды, за голову которых Эйегон и Висенья назначили награду, были убиты, дорнийцы же в ответ стали подсылать убийц к королю с королевой. Однажды на улице король остался жив лишь благодаря Висенье с ее Темной Сестрой. Она же убедила брата в том, что его стража никуда не годится: чиркнула его мечом по щеке, прежде чем те успели вмешаться. «Ленивый, неповоротливый сброд», — будто бы сказала она, и король вынужден был согласиться.
Именно Висенья, не Эйегон, решила, какой должна быть Королевская Гвардия. Лорда Семи Королевств будут хранить семь рыцарей. Они принесут такой же обет, как братья Ночного Дозора, отказавшись от всех земных благ ради служения королю. Эйегон собирался устроить большой турнир, чтобы выбрать семерку лучших, но Висенья отговорила его, сказав, что королевским гвардейцам, помимо воинской доблести, должна быть присуща также неколебимая преданность. Король доверил ей отобрать первых семь рыцарей и, как показывает история, поступил мудро: двое из них погибли, защищая его, остальные с честью служили до конца своих дней. В Белой Книге сохранились их имена (а также имена и дела всех, кто пришел после них): сир Корлис Веларион, первый лорд-командующий; сир Ричард Рут; сир Аддисон Хилл, Бастард из Початка; братья сир Григор и сир Гриффин Гуд; сир Хамфри-Скоморох, межевой рыцарь, и сир Робин Дарклин Черный Дрозд, надевший белый плащ первым из многих Дарклинов.
Сразу назначив себе советников (первый малый совет был учрежден лишь при Джейехерисе I), Эйегон часто доверял повседневные дела им и сестрам, сам же облетал свое королевство, внушая подданным должное почтение — а при необходимости и страх. Первую половину года он перемещался между Королевской Гаванью и милым его сердцу Драконьим Камнем, где пахло серой и солью, вторую посвящал путешествиям. Бывая в Староместе, он каждый раз посещал верховного септона, а останавливался порой у меньших лордов, у рыцарей и даже в обычных гостиницах. В великих домах он, разумеется, тоже гостил и при последнем своем объезде в 33 г. добрался до самого Винтерфелла. В каждой поездке его сопровождала блестящая свита — тысяча рыцарей и множество придворных лордов и леди.